"По водным просторам (Литературная часть альманаха "Рыболов-спортсмен N" 7/1957)" - читать интересную книгу автора

почуял.

- Ладно, ладно...- повторил Максимка, но на этот раз шутливо и без
смущения.- Твое дело теперь, дед, знаешь какое? Спокойное. Поглядывай на
нас, молодых, да радуйся. А хочешь - завидуй.
Нам все равно.

И снова расставил было руки. Девушка, взвизгнув, опустила ведра на снег
и с хохотом убежала в деревню.

Максимка посмотрел ей вслед и, сказав старику "тяжелое наше дело", взял
ведра и пошел в гору.

Мальчишки хором звонко и долго дразнили его, потом, как это бывает
перед чем-то необыкновенным, вдруг притихли и повернули головы в сторону
Прилук.

Над красной церковью высоко летели шесть больших ослепительно белых
птиц. Их крылья сверкали в солнечных лучах.
Лебеди летели на север. Когда они превратились в маленькие точки, от
них до Алмазова донесся короткий звук - будто кто-то на мгновение
дотронулся до струн арфы. Но лебедь оборвал песню в самом начале.

А воздух все переливался, все струился, жирная земля на буграх
дымилась. Стало еще теплее. Никита Петрович снял ватник, расстегнул ворот
и, уже не заботясь о рыбе, наблюдал, что делается на реке и берегах.

А вокруг происходили чудеса. Шагах в пяти от лунки незаметно появилась
большая лужа. Па край ее опустилась птичка, серая с черным, и замахала
длинным хвостиком. Вверх, вниз!
Вверх, вниз! Добро пожаловать, милая трясогузка!

И вдруг - не показалось ли? - перед самым лицом пролетела муха. На
льду-и муха!

Алмазов хотел проследить, где она сядет, но муха словно растворялась в
зыбком воздухе. Незаметно исчезла и трясогузка, и над лужей запорхала
краснокрылая бабочка.

- О, животворящее солнце! Недаром тебе поклонялись и пели гимны! -
продекламировал Никита Петрович.

Он хотел еще сказать что-либо в этом роде: такое у него было
торжественное настроение, но крылья бабочки напомнили красную косынку
жены, и он задумался.

В такой косынке она поливала цветы, ездила за город... Теперь он
способен был бы понять восторги Людмилы Ивановны, когда она гфиходила в
лес, на реку. Прав ли он в своей ненависти к пеи^
И вражда мало-помалу уступила место другому чувству, которое принесли с