"Дж.Реале, Д.Антисери. От романтизма до наших дней (Зап.философия, часть 4) " - читать интересную книгу автора

"Образование" Московского представительства Института "Открытое общество"
проф. Я. М. Бергеру и его коллегам Ю. А. Кимелеву, А. Э. Ореховой и Е. Н.
Самойло, а также В. А. Галичину, стоявшему у истоков настоящего
издательского проекта. В создании всех четырех томов приняли участие мои
петербургские коллеги - Е. Г. Павлова (директор издательства "Петрополис"),
редакторы М. Г. Ермакова и Н. И. Иовчак, а также коллектив издательства
"Петрополис" - всем им я приношу глубокую благодарность.
Слова признательности я адресую Виктору Заславскому, в прошлом
преподавателю Ленинградского университета, а ныне профессору Римского
университета социальных исследований (LUISS), который провел апробацию
первых томов и сделал ряд важных замечаний и советов. Наконец, достойно
особого упоминания деятельное участие в создании текста перевода моих
детей - Евдокима и Анастасии; они помогли мне выстоять в критические
моменты, как и многие из моих студентов, непрямым образом способствовавшие
на протяжении моей двадцатилетней преподавательской практики рождению и
осуществлению замысла настоящего издания.
С. Мальцева

Предисловие

Нет окончательно определенных философских систем, ибо сама жизнь выше
определений. Каждая философская система решает группу исторически данных
проблем, готовя тем самым почву для постановки новых проблем и новых систем.
Так всегда было и так всегда будет.
Бенедетто Кроче


Если судить о книге по объему, то наша версия истории западной
философии покажется громоздкой. Вспомним, впрочем, сентенцию аббата
Террасона, процитированную Кантом в предисловии к "Критике чистого разума":
"...если измерять объем книги не числом листов, а временем, необходимым для
ее понимания, то о многих книгах можно сказать, что они могли бы быть
значительно короче".
И в самом деле, многие учебники по истории философии выиграли бы, будь
они пространнее в серии разнообразных аргументов. Ведь краткость в
экспозиции философских проблем не упрощает, а усложняет, делая их
малопонятными, если не совсем бессмысленными. Так или иначе, но такого рода
краткость фатально ведет к перечню точек зрения, дающих панораму философских
высказываний, возможно инструктивную, но убогую по результатам.
Наш учебник предполагает наличие по меньшей мере четырех уровней
анализа: ЧТО говорили философы (своего рода считку мнений древние называли
доксографией), необходимо объяснить, ПОЧЕМУ они так говорили, а также
нелишне понимать, КАК все это было сказано. Наконец, мы посчитали неизбежным
указать ПОСЛЕДСТВИЯ, вызываемые теми или иными философскими и научными
теориями.
Что касается объяснительного уровня - почему нечто утверждалось, - то
всегда непросто разглядеть сплетения событийных рядов экономического,
социального и культурного плана с теоретическими и спекулятивными мотивами.
Принимая все это во внимание, мы, однако, старались избегать опасных
редукций - социологических, психологических, историцистских - и удерживать