"Жаклин Рединг. Моя королева " - читать интересную книгу автора

- Ба! - немедленно отозвался тот. - Очередной номер этого никчемного
журнальчика, "Наблюдательницы". - И герцог помахал в воздухе маленькой
книжицей. Со своими седеющими рыжевато-каштановыми волосами и накрахмаленным
воротником он сильно походил на местного викария, проповедующего с
кафедры. - Не стоит даже бумаги, на которой он напечатан.
Герцогиня отпила чаю, искоса посмотрев на мужа. Она заметила, что на
лацкане его утреннего сюртука вот-вот оторвется пуговица, и мысленно
отметила, что нужно велеть ее пришить. Этот сюртук ей очень нравился. Когда
герцог его надевал, у него в глазах вспыхивали зеленые искорки.
- Откуда он у вас?
- Я узнал о нем от лорда Полсона, который получил его от лорда Гуинна,
который впервые услышал о нем от лорда Бейнсфорда, который обнаружил, что
его супруга обсуждает этот журнал за чаем!
- Летиция обсуждает этот журнал за чаем? Мне всегда казалось, что она
весьма разумная особа...
Герцога уже было не остановить.
- Вот я и велел купить мне номер этого журнала у книготорговца в
Ньюкасле. Мне сказали, что в лондонских кофейнях только о нем и говорят!
Неуважение к королю и всей стране! Вы только взгляните вот сюда, на первую
страницу, Маргарет. "Письмо в защиту равенства женщины с мужчиной".
Равенство женщины с мужчиной! Вы когда-нибудь слышали подобный вздор?
Герцогиня, хорошо знавшая, когда лучше не высказывать своих взглядов,
молча покачала головой и принялась сосредоточенно намазывать тонким слоем
джем на поджаренный хлеб.
- Нет, дорогой. Пожалуй, никогда.
- Интересно, кто бы это мог написать такую глупость?
- Просто ума не приложу, дорогой.
- Знатная леди, вот что написано под статейкой, но я просто не могу
себе представить, чтобы кто-то из наших знакомых был способен на такую
экстравагантную выходку. Мне сказали, что тысячи людей бьются об заклад,
гадая, кто мог бы быть автором. Предлагают всевозможные кандидатуры, начиная
с горничной и кончая герцогиней, упоминают даже имя королевы, а это уже
попахивает изменой. Скорее всего, и это больше походит на правду, что эта
бунтарская писулька - незаконное детище какого-то виговского ублю...
Теперь герцог уже совершенно не напоминал викария.
- Аларик! Здесь девочки... прошу вас, придержите язык.
Герцог проглотил вертевшееся на языке ругательство и так сильно
нахмурился, что его щеки нависли над крепким узлом кружевного галстука,
подобно кускам теста, вылезающего из квашни. Он бросил на стол журнал, взял
чашку с чаем и сделал добрый глоток ароматной жидкости, после чего несколько
мгновений угрюмо рассматривал квадратную серебряную пряжку на своем башмаке.
Но долго молчать он не мог, так взволновало его это событие.
- Если она осмеливается писать подобные вещи, эта самозваная "Знатная
леди", тогда у нее по крайней мере должно было бы достать смелости
поставить, под ними свое имя. И пусть все в королевстве узнают, кто она
такая, чтобы можно было пристыдить ее мужа или отца или кто там еще в ответе
за то, что она осмелилась на такую мятежную непристойность.
- Да, дорогой, - вздохнув, отозвалась герцогиня.
- Строгость и порядок - вот чего здесь не хватает, Маргарет. - И он
потряс пальцем перед носом жены. - Я всегда говорил, что в каждом доме