"Стив Редвуд. Птичья драма " - читать интересную книгу автора

Стив Редвуд

Птичья драма

Я проснулся в клетке, которую, судя по запаху, только что привезли с
птицефермы, и ничего не мог понять. Я знал, что никогда раньше не был в этой
комнате, освещенной сотнями свечей, среди стен, расписанных необычными и
несколько зловещими символами.
Я не узнавал ни женщины, смотревшей на меня сквозь прутья, ни мужчины с
повязкой на глазах, сидевшего за ее спиной с выражением торжествующего
злорадства на той части лица, которая оставалась открытой. Хотя возникало
ощущение, что я видел их обоих, и, возможно, совсем недавно.
Может, эта женщина - моя жена? Может, я отказался вымыть посуду? Или
слишком небрежно отнесся к своим супружеским обязанностям? Не хотелось ее об
этом спрашивать; если это и впрямь моя жена, мое неведение ее оскорбит и
вызовет поток брани. Простая клетка не спасет от женского языка.
В растерянности я почесал щеку и нащупал глубокий изогнутый шрам, а
также отметил, что губы стали странно жесткими и раздувшимися. Рана как-то
плохо зажила, и часть кожи висела свободной складкой.
А, вот и ключ к разгадке моей личности! Шрам меня утешил. Он
свидетельствовал о полной опасностей жизни. Я даже задрожал от возбуждения.
Возможно, я дрался на дуэли. Мог я быть Робином Темное Дерево[1],
прославленным и неумолимым разбойником? Или я Усач Спермий, печально
известный пират, который взглядом единственного глаза может лишить мужества
самого отважного врага? Вероятно, я дрался на многих дуэлях и, благодаря
ловкости и непревзойденному мастерству, никогда не получал даже царапины.
Кроме этого, единственного случая, который я неожиданно вспомнил со всей
ясностью. В результате трагического недопонимания меня вызвала на поединок
таинственная, опасная и крайне чувственная женщина - очень похожая на Кэтрин
Зета-Джонс из "Маски Зорро". Конечно, чувство чести не позволило мне поднять
оружие против несчастной и беззащитной женщины.
- Никогда, - заявил я самым благородным тоном, - никогда я не подниму
свой меч против несчастной беззащитной дамы!
- Негодяй! - вскричала отважная дочь дона Диего де ла Вега. - Ты
прикрываешься кодексом чести, но на самом деле тебя удерживает мое прелестно
нескромное декольте и прозрачно-мерцающие одежды, которые в свете раннего
утра на этой сбегающей к морю лесной полянке, среди покрытых инеем
призрачных березок, навевающих горькие воспоминания, под ласкающими меня
сладострастными лучами солнца, едва скрывают мои безумно соблазнительные
формы от твоих похотливых глаз! К бою!
Да, только благородство удержало меня от защиты, когда женщина ринулась
вперед, размахивая тонкой шпагой.
Или солнце намеренно светило мне прямо в глаза?
Внезапная идея осенила меня, как Кандинского когда-то поразила
запоздалая мысль. Было что-то знакомое в этой женщине, смотревшей на меня
сквозь темные очки, что-то в ее осанке и впечатляющей фигуре... Может, это
та самая женщина, которая оставила шрам на моей щеке? Неужели это Елена де
ла Вега собственной персоной? Не мог ли я завоевать ее сердце, когда стоял
неподвижно, спокойно окидывая ее ироничным взглядом серых глаз, несмотря на
стекающую по левой щеке кровь?