"Роберт Рид. Убить завтрашний день" - читать интересную книгу автора

отсутствие влечения. Наличие ребенка-мужчины делает ее раздражительной. Я бы
не возражал, чтобы она забеременела, хотя, конечно, беременность вызовет
проблемы. У нее и так есть, о ком заботиться. Но потом я сообразил, что раз
Голос может обращаться прямо к сознанию, врезаясь в мешанину переплетенных
нейронов, то почему бы ему не воздействовать на органы и железы и не усыпить
наши непоседливые сперматозоиды и яйцеклетки?
Однажды ночью я просыпаюсь в одиночестве и испытываю желание. Я
спускаюсь вниз и говорю ей об этом, но получаю резкий отказ. Она стонет,
закатывает глаза, едва не лишается чувств.
- Я не могу заниматься этим!
Нашей близости настал конец - теперь я в этом не сомневаюсь.
Одновременно меня охватывает грусть и чувство облегчения, потому что ощущаю
себя свободным.

С утра следующего дня женщина спит в гостиной, постелив простыню прямо
на сияющий жесткий пол. Меня она больше не оставляет на посту одного. Рядом
с дверью она поставила ведро для отправления естественных нужд. В редкие
моменты, когда она смотрит на меня, ей не удается скрыть презрение.

Я вижу свой последний разборчивый сон.
Я стою на берегу, на бесцветном песке, а на меня с ревом наступает вал
сверкающей океанской воды. Вдруг появляется женщина. У нее, как у мужчины в
ванне, удлиненный череп, свидетельствующий о сверхинтеллекте, но лицо
совершенно человеческое, выражающее смесь страха и сочувствия, а также
недюжинную силу, порождаемую убежденностью.
- Мы считаем, что они не правы, - начинает она. - Пожалуйста, не
забывайте это. Не все мы такие, как они.
Я киваю, пытаясь показать свою признательность. Но она перебивает меня:
- Это все, что мы в состоянии для вас сделать.
Она говорит на неведомом мне языке, тем не менее мне понятно каждое
слово.
- Всего наилучшего, - говорит она и плачет.
Я пытаюсь ее обнять, для чего делаю шаг вперед и раскрываю объятия...
Но тут на меня обрушивается вода; и пляж, и она скрываются в водовороте. Я
пытаюсь восстановить ее облик в памяти, но это совершенно неосуществимо.

Появляется новый разносчик. Ему всего десять лет, и он вынужден дважды
ходить к фургону, чтобы донести скудный паек до крыльца - ни шагу дальше! Я
стою на крыльце и жду, когда он принесет остаток. Свежий воздух приятно
щекочет ноздри. Лужайка заросла сорняками, среди которых покорно гниет
мебель. Уже поздняя осень, вернее, начало зимы. Деревьям давно положено
сбросить листву, однако все вокруг пахнет весной; видимо, и климат, и
растительность попали под мощный контроль.
Мальчишка с трудом волочет мешок. Он не только мал, но и, судя по виду,
плохо питается. Однако он тащит мне еду с фанатической целеустремленностью.
Когда я спрашиваю о прежнем разносчике, он коротко отвечает:
- Кончился.
Что бы это значило?
- Кончился, - повторяет он, злясь на меня за непонятливость.
Услыхав наши голоса, женщина просыпается и подходит к двери.