"15-я книга. Школа архангелов" - читать интересную книгу автора (Карр Алекс)

Стандартное галактическое время:
785 236 год Эры Галактического Союза
20 декабря, 11 часов 27 минут

Покидая храм Великой Матери Льдов, леди Рита и подумать не могла о том, что её призовут ещё раз в него для того, чтобы провести ледовую медитацию с паломниками. Тем более, не могла она об этом помыслить после того, как прибыла, наконец, на Сириану. Может быть именно потому, что она столько лет была Верховной жрицей храма, ей удалось так быстро войти в новую для себя роль и полюбить этот мир, населённый такими красивыми и страстными людьми. Можно сказать, что Сириана сразу же приняла их, как родных, не смотря на то, что они прибыли на неё, как новые правители, но правители не назначенные сверху, а избранные, можно сказать, всем народом.

Императора Жано подданные сразу же приняли, как своего единственного правителя, которому они должны беспрекословно подчиняться во всём уже только потому, что он был воплощением мудрости, справедливости, силы и порядка. Про него так и говорили, наш мудрый отец и защитник. Его старшая жена Низа стала для всех подданных Сирианской звёздной империей матерью-хранительницей, бесконечно доброй, заботливой и сострадательной. Она же была в их понимании идеальной старшей женой их грозного повелителя. Средняя жена, – Луиза стала для них кладезем ума и главной воспитательницей, строгой и всеведущей и совсем по другому они воспринимали свою обожаемую белокурую Аштар, воплощённую Матидейнахш для всех остальных обитателей галактики, вечно юную, прекрасную и озорную Риту, младшую жену своего императора.

На Сириане и не только на ней одной, ей не просто поклонялись, её обожали и считали самым возвышенным существом на свете, но больше всего радовались тому, что младшая жена их повелителя была сущим чертёнком, весёлой, непосредственной и очаровательной хохотушкой, эдаким любимым ребёнком даже тех сирианцев, которые были лишь немного старше двадцати. Император Жано с первых же дней своего правления ввёл в обиход такое слово, как пантир-визит, но ещё за несколько дней до своего первого путешествия, когда он один, без свиты прибыл на одноместном спортивном флайере в какой-то городишко, их обожаемая Аштар уже успела посетить в Сириана-сити не один десяток рынков, супермаркетов, центров развлечения и даже стадионов. Правда, её всегда сопровождала целая толпа преданных ей до последнего вздоха мулл-огнепоклонников, которых она очаровала ещё и тем, что довольно часто посещала их молитвенные площади, где кружилась вместе с ними в вихре танца среди огненных факелов, вырывающихся прямо из-под земли.

При этом леди Рита обычно покидала свой дворец тайком, но муллы находили её везде и следовали за ней на почтительном расстоянии. Они не мешали ей общаться как с женщинами, так и с мужчинами, но последним было категорически запрещено смотреть ей в глаза и, уж, тем более, касаться её даже кончиком пальца. Об этом муллы-огнепоклонники объявили всем заранее и, зная их крутой нрав, никто даже и не помышлял о том, чтобы нарушить этот суровый запрет. К богине Аштар можно было обратиться с любым вопросом, с любой просьбой, но при этом никто не мог беспокоить её своим пристальным взглядом или прикосновением. Зато сама леди Рита, зная об этом, касалась рукой лба чуть ли не каждого мужчины, с которым ей удавалось поговорить о каких-либо пустяках.

Ещё ни один сирианец не обратился к леди Рите с какой-либо иной просьбой, кроме одной единственной: – "Благослови меня, Аштар". При этом все мужчины складывали пальцы в замок любви и обожания, единственный варкенский клятвенный замок, который они соизволили изучить и освоить. Женщины, в отличие от мужчин, не стеснялись обращаться к леди Рите с самыми неожиданными просьбами вплоть до того, что просили её, чтобы их мудрый повелитель отругал начальника мужа, который заколебал благоверного какими-либо придирками. Однако, такое было всё же довольно редко. Куда чаще сирианки просто приглашали леди Риту посидеть с ними в кафе или ресторанчике, чтобы выпить чашечку кофе, где рассказывали ей все новости, которые случились в их квартале за неделю.

Как это ни странно, но такие прогулки по Сириана-сити и не только по этому городу, но и по многим другим, очень нравились леди Рите. Более того, потребность питать людей энергией, поднимать их Силу, которую она обрела в храме, находила прекрасный выход в этих ежедневных вылазках из дворца. При этом ей уже не нужно было принимать паломников в своих покоях, от чего она изрядно устала. Она просто садилась за столик вместе с двумя, тремя сирианками и болтая с ними о всяких милых пустяках, типа обсуждения рецепта какого-нибудь блюда или же просто слушая сплетни, подобно невидимой звезде излучала в окружающее пространство мощные волны питающей энергии, отчего люди вокруг, расцветали, словно цветы в пустыне после проливного дождя. А ещё она включала сенсетивные способности в каждом, кто к ней обращался и порой делала это даже не приближаясь к человеку. Но самое главное, она щедро одаривала их знаниями в области прикладного сенсетивизма.

Из-за того, что для неё не существовало никаких преград, вокруг неё уже не собирались толпы народа, как это случалось в первые дни. Ну, тут, конечно, не обошлось без разъяснительной работы преданных ей мулл-огнепоклонников, которые в своих проповедях объясняли людям, что для того, чтобы быть обласканным Аштар, вовсе не требуется лезть ей на глаза и привлекать к себе внимание. Достаточно всего лишь находится поблизости и заниматься своим делом и уж если ты достоин её внимания, то она обязательно обратит на тебя свой взор и сделает то, ради чего к ней в храм Великой матери Льдов в былые годы толпами ломились поклонники. Поэтому вся деятельность леди Риты в Сирианской звёздной империи внешне выглядела очень скромной, но на самом деле имела просто потрясающий эффект.

Все электронные газеты буквально пестрели сообщениями о том, что в то время, когда обожаемая Аштар просто изнемогала от хохота, слушая историю некой Мириам, которая рассказывала ей о проделках своего семилетнего сына, за триста сорок световых лет от Сирианы на доброй половине планеты Тирит сенсетивная мощь её жителей увеличилась чуть ли не в пять раз и были разом включены, как сенсетивы, более ста миллионов человек в возрасте от трёх лет и старше. При этом храма Великой Матери Льдов на этой планете ещё не было, поскольку власти для него так и не удосужились выбрать место.

Тиритцы, которые ещё не имели своего планетарного короля только потому, что их вполне устраивал избранный ими президент, вдохновлённые этим, спешно провели референдум и направили на Сириану своих ходоков во главе с президентом, чтобы те пали к ногам Звёздного императора Жано и тот назначил им в планетарные короли какого-нибудь чёрного рыцаря из числа своих подчинённых, а то им уже осточертело выглядеть белыми воронами без храма Великой Матери Льдов.

В семье у Звёздной императрицы Риты тоже был полный порядок и она на правах младшей жены вертела своим мужем и его старшими женами, как только ей вздумается. Все её прихоти и любые желания исполнялись мгновенно и пожелай леди Рита себе даже ледяные чертоги, то и их она получила бы в тот же час. В большом императорском дворце, как впрочем и в любом другом их дворце, она была любима даже самым последним кактусом, который из-за длинных колючек задвинули в дальний угол и не просто любима, а обожаема.

Императрица Марго могла позволить себе всё, что угодно и никому даже в голову не приходило осуждать их ненаглядную Аштар за то, что она отправлялась в город в полупрозрачном топике, вытертых добела джинсах, да, к тому же босиком и без обязательного платка замужней женщины на голове. Всё равно муллы-огнепоклонники устилали её путь лепестками роз, а относительно платка говорили, что он был брошен ею между ними и ганешскими махараджами во время их знаменитой битвы.

Так что леди Рита была вполне довольна своей новой жизнью, не вспоминала о храме и даже не помышляла о том, чтобы хоть каким-то боком быть причастной к большой политике. Поэтому, когда Стинко связался с ней по гравифону и предложил ей провести сеанс массовой ледовой медитации, она поначалу даже не поняла о чём вообще идёт речь. Только после того, как этот тип прикрикнул на неё, леди Рита сначала согласилась, а затем стала допытываться, почему он не может обойтись без неё.

Хотя доводы Стинко и были убедительными, сама затея ей всё равно не понравилась, но чтобы не заставлять этого вздорного типа снова кипятиться и истошно орать на неё, она сказала, что прилетит на Киото вместе со всеми. Жано, узнав о том, что его жена должна снова выступить в качестве Верховной жрицы, но на этот раз только за тем, чтобы передать знания миллионам людей, поворчав для приличия, согласился и тотчас объявил на всю империю, что он призывает к себе всех своих верных союзников и преданных помощников для очень важного дела.

Всё то время, что Стинко сидел в своей бочке, леди Рита вместе с мужем и старшими женами наслаждалась тихой и неторопливой жизнью в древнем Оэдо. Сначала они поселились в огромных покоях Золотого дворца, но вскоре, как только побродила по тихим улочкам этого города и познакомилась с его обитателями поближе, перебралась в небольшой домик, стоящий на островке посреди маленького озера, где их никто не беспокоил целую неделю и они все дни и ночи напролёт занимались любовью, нагишом купались в озере и лишь вечером выходили в город, чтобы посидеть в одном маленьком ресторанчике, славящимся своими рыбными блюдами на всю округу. Уже только за одно это и ещё за прохладу в их домике на озере она была благодарна Стинко и была готова сделать для него всё, что угодно.

Когда же леди Рита увидела тот ледяной грот, который изготовил для ледовой медитации её самый страстный и неистовый паломник Длинный Эрс, ей всё же стало немного не по себе. Это был громадный грот из субметалла, диаметр которого составлял почти сто километров, внутри которого был наморожен гигантский ледяной цирк с небольшой ареной в середине. Над цирком возвышался ледяной купол, весь покрытый громадными, сверкающими кристаллами льда.

В принципе если бы не размеры, леди Рита сочла бы этот ледяной грот очень удобным для ледовых медитаций, вот только поместиться в нём могли многие десятки миллионов людей и это её несколько пугало. У неё в голове не очень то укладывалось то, что Нейзер умудрялся проводить ледовые медитации сразу с несколькими сотнями своих огунов, а тут речь шла о миллионах людей и именно она должна была стать, по мнению Стинко, для них организующим началом.

Хотя такие масштабы и завораживали, леди Рита была Верховной жрицей и потому прекрасно отдавала себе отчёт в том, что во время этой ледовой медитации может произойти всякое. В том числе и не совсем приятное. Тем не менее она отважно телепортировалась вместе со Стинко, Юмом, Нейзером и Хидеоки на маленькую заснеженную арену, вокруг которой кольцами уходили в синюю даль бесчисленные террасы из льда и снега, на которых, собравшись в вокруг её изваяния сидели и лежали многие миллионы её паломников, одетых в белые хитоны.

Леди Рите было предложено войти в этот ледовый грот не нагой, как она думала, а одетой в свою Серебряную Тунику и воссесть на ледяном сверкающем троне, вокруг которого уселись на снег сардары всех этих огунов и сам Суд Хьюма. Именно так Юм объяснил леди Рите факт своего присутствия в ледовом гроте. Все те муллы-огнепоклонники, которые прибыли вместе с ней, тоже вошли в этот ледовый грот, хотя лишь очень малое их число предстало перед Слушающими, но раз это не волновало Юма, то леди Рита, привыкшая уже к такому порядку вещей, была спокойна. В конце концов это была её личная гвардия и если Стинко действительно сделает мулл ещё и суперхантерами, в этом не будет ничего страшного.

Последнее, что запомнила леди Рита, это ласковую улыбку Стинко, а затем для неё наступило полное беспамятство. Она тысячи раз проходила ледовую медитацию и всегда с первой и до последней минуты помнила, что происходило с ней и её паломниками, а на этот раз, очнувшись, не могла вспомнить ничего и лишь приятное томление в теле и восхитительный покой в душе говорили ей о том, что всё прошло нормально.

Леди Рита, словно бы проснулась, разбуженная негромкой перебранкой Стинко и Юма и тем, что два этих типа чем-то шлёпали её по животу. Открыв глаза, она увидела, что лежит обнаженной на огромной кровати в какой-то чудовищно громадной спальне, а два этих обормота сидят рядом с ней друг напротив друга и играют в карты на её животе, да, к тому же с таким азартом, словно на кону стояла, а точнее лежала, она сама. Вдобавок ко всему оба этих типа были практически полуголыми, точнее в одних только просторных, длинных шортах. Леди Рита попыталась было встать, но Юм придавил её рукой к упругому ложу и сердитым голосом рыкнул:

– Полежи пару минут спокойно. Это не надолго.

Понимая, что спорить с этими типами бесполезно, она закинула руки за голову и тут поняла, что она всё-таки не нагая, а одета в кейшиновый купальник, но кейшин почему-то в это утро решил сделаться совершенно прозрачным, хотя и издавал сильный запах апельсинов. Посмотрев на сосредоточенную физиономию Стинко, она спросила:

– Как всё прошло, мальчики?

Ей ответил Юм, коротко сказав:

– Просто офигенно, Рита.

Стинко, в руках которого была целая куча карт, ответил более конкретно и подробно:

– Всё действительно прошло замечательно, Ритуля, хотя ледовая медитация продлилась почти трое суток. Ты отрубилась практически мгновенно и всё это время сидела на троне, как изваяние. Нейз и Хиди тоже ушли в нирвану, зато мы с Юмми отлично поработали. Я передал народу все знания, которые только собрал в своей башке, а Юм вычислил нескольких предателей не предателей, но уж точно прохвостов, а не наших союзников и друзей. Правда, после ледовой медитации они бросились к нему со своими покаянными речами и он их всех помиловал. Самое главное, Рита, это то, что никто не свинтил на небеса, чего я больше всего боялся. Никто, можно сказать, даже не сделал такой попытки, кроме тебя. – Леди Рита испуганно вздрогнула, но Стинко её успокоил – Не волнуйся, девочка моя, всё обошлось. В самом конце ледовой медитации ты, вдруг, встала и попыталась было дать ходу, но мы с Юмми поймали тебя за ноги, а потом нам на помощь пришли Нейз и Хиди. Они, оказывается, тоже всё видели, но им было велено свыше ни во что не вмешиваться. Но самое странное, Рита, случилось с твоей Серебряной Туникой. Она превратилась в белоснежное одеяние Великой Матери Льдов и тоже попыталась дать ходу, но я так понимаю, что это не ты пыталась удрать на небеса, а именно она, и, представь себе, я её поймал, когда она уже практически соскользнула с твоего тела. Понимаешь, Рита, я догадывался, что такое может случится, а потому попросил у леди Ракель пояс Матидейнахш и заарканил им твой сверкающий наряд, а сейчас мы с Юмом занимаемся тем, что выясняем, кто из нас двоих облачит тебя в него. Ты после всего этого дрыхла почти двое суток, но поскольку та койка, на которой ты лежишь, является самым лучшим в мире медицинским сканером, которым управляет доктор Асклепий, то никаких причин для беспокойства у твоего мужа и двух этих злобных мегер, Низы и Луизы, на самом деле не было. Сорки счёл это событие вполне достойным того, чтобы оно было запечатлено на визио, а потому как только мы дадим знать, в эту парадную спальную ввалится огромная толпа народа и кто-то из нас двоих облачит тебя в сверкающий наряд Великой Матери Льдов. – Стинко, скорчив ехидную рожу, стал с силой шлёпать картами по животу леди Риты и приговаривать – Вот тебе два валета, бестолочь, а это тебе козырная дама под твоего козырного короля, а это два короля под тузов, а это тебе козырный туз и две десятки на погоны! И запомни, задрыга, спорить со мной, себе вредить!

Юм быстро собрал карты, слез с кровати и, телепортом облачившись в мундир звёздного дворянина, со вздохом сказал:

– В карты везёт исключительно одним только дуракам и продувным пьяницам.

Стинко, соскочив с кровати и встав возле изящного столика, на котором стоял контейнер из субметалла, успокоил его:

– Братан, не куксись, я пошутил. Мы вдвоём оденем эту красотку. Один ведь я точно не управлюсь, но дверь откроешь ты.

Широко улыбнувшись леди Рите, Стинко тоже облачился в мундир Звёздного князя и встал по стойке смирно. Юм, открыв огромные двустворчатые двери взмахом руки, присоединился к нему и в парадную спальную, в которой не было никакой мебели кроме огромной кровати, толпами повалил народ. Первыми к кровати подбежали и взобрались на неё Низа и Луиза, одетые в Серебряные Туники, а Жано встал в ногах у своей младшей жены сцепив пальцы в замок любви и обожания. Через минуту в спальне яблоку было негде упасть и как только Мозес Хефрен подал Стинко знак, он одними глазами показал Низе и Луизе, что они могут начинать. Старшие жены Жано Корреля обняли свою любимицу и, ревниво зыркая на всех, помогли ей подняться, после чего Стинко, сделав рукой величественный жест, вместе с Юмом открыл субметаллический контейнер.

Из контейнера вверх и во все стороны тотчас ударили потоки света, отчего толпа почётных гостей восторженно ахнула, а Стинко и Юм, вынув из него сверкающий, белоснежный наряд Великой Матери Льдов, ворот которого представлял из себя жабо состоящее из длинных ледяных клинков, телепортом убрали из спальной кровать и столик с контейнером, а Низу, Луизу и Риту плавно опустили на толстый, пушистый ковёр синего цвета. Старшие жены, глядя на это чудо во все глаза, подвели свою младшенькую к двум пройдохам, которые пожирали практически нагую леди Риту своими похотливыми взглядами. Жано, стоявший рядом с ними, процедил сквозь зубы:

– Гады, вы бы хоть одели мою жену в нижнее бельё.

Стинко, продолжая рассматривать свою бывшую возлюбленную жрицу, облизывая губы негромко сказал в ответ:

– Если ты у нас такой великий и могущественный, то возьми и заставь кейшин потемнеть, а если тебе это не по силам, умник, то лучше заткнись и жди, когда мы оденем её. И не забывай, как только ты слиняешь из своего дворца, чтобы полюбоваться на свою империю, мы с Юмом всегда можем завалиться к вам, чтобы стать для Риты гостями на утреннем ужине. Думаю, что она нас не выставит за дверь.

Низа и Луиза, услышав это, рассмеялись, их младшенькая улыбнулась, а Жано, пожав плечами, промолвил:

– Утреннего гостя посылает в дом всякого архо сама Великая Мать Льдов. – После чего, усмехнувшись, добавил – Но горе будет тому, кто задержится в моем доме до следующего утра.

Чтобы не затягивать с этим делом, леди Рита быстро приблизилась к своим постельничим и, протягивая руки вперёд, нетерпеливо притопнула ножкой. Стинко и Юм высоко подняли сверкающий наряд, но ей всё равно пришлось присесть, чтобы они смогли опустить на неё подол платья. В принципе на этом их обязанности и закончились, так как белоснежное платье Великой Матери Льдов, которое до недавнего времени было самой обыкновенной Серебряной Туникой, тотчас ожило и заструилось по телу воплощённой Матидейнахш и даже широкий пояс-кушак на нём завязался сам собой очень сложным фигурным узлом. В этом платье леди Рита была почти как две капли воды похожа на тот стереоснимок, который Патрик Изуар сделал на Варкене. Все присутствующие восторженно ахнули, а леди Ракель взмолилась:

– Рита, дорогая, умоляю тебя, дай мне хоть разок одеть этот божественный наряд! После этого можно будет умереть и у же ни о чём не жалеть.

В этих словах была заключена такая мольба, что леди Рита не выдержала и, порывисто шагнув вперёд, обняла вторую воплощённую Матидейнахш и тут произошло ещё одно, на этот раз уже совершенно внеплановое, чудо. Серебряная Туника, которая изображала из себя на теле леди Ракель бальное платье из белого гипюра, шелка и серебряной парчи, вдруг, затрепетав и радостно пискнув, также превратилось в сверкающий белоснежный наряд Великой Матери Льдов и обзавелась даже знаменитыми ледяными молниями. Низа и Луиза, на которых тоже были надеты Серебряные Туники, громко закричав бросились к своей младшенькой, но с их симбионтами ничего подобного не произошло и тогда Низа громко воскликнула:

– Всё, Жано, если это тебе не понравится, можешь подавать на развод, но уже с завтрашнего дня я один раз в неделю буду принимать паломников в храме Великой матери Льдов до тех пор, пока и моя Снежана не превратится в точно такой же наряд.

Стинко, поднявшись в верх метра на три, быстро высмотрел в толпе Джанину и ещё трёх жриц, одетых в Серебряные Туники. Он телепортом поставил их перед леди Ритой и гаркнул:

– Девчонки, вперёд! Переодевайтесь!

И эти четыре Серебряные Туники тотчас превратились в самое мощное средство защиты и оружие огромной, просто фантастической силы, которое при этом не утратило своего исконного природного естества и не престало быть живыми, разумными существами, Серебряными Туниками, которых все Защитники считали своими предками, хотя они и не родились на Варкене. Вывернувшись из объятий своих подруг, леди Рита шагнула к Стинко и Юму. На её глазах блестели слёзы счастья. Порывисто обняв Стинко, она крепко поцеловала сначала его, потом Юма, оттащившего друга за шиворот, и воскликнула:

– Мальчики, я так вам благодарна за всё, что не могу это выразить никакими словами.

Тотчас Юма оттолкнул Нейзер и, подставив для поцелуя свою усатую физиономию, громко сказал:

– Рита, если бы я не схватил руками тебя за плечи и не вцепился в подол этого бешенного платья зубами, то Стинни не смог бы вытащить из кармана пояс Матидейнахш. Так что я не меньше этих пройдох достоин твоего поцелуя.

Леди Рита не успела ойкнуть, как он крепко обнял её и впился в алые губы поцелуем. При этом сверкающий наряд вёл себя, как самое обыкновенное платье. Нейзер не стал злоупотреблять своим положением и через несколько секунд выпустил свою бывшую возлюбленную из объятий. Та отступила на шаг назад и опустила взгляд. Жано, воспользовавшись этим, попытался было приблизиться к своей жене, чтобы обнять её и поцеловать, наконец, но сверкающий наряд тотчас ожил и нацелился на него своими ледяными молниями. Жано встал, как вкопанный, а Стинко, громко расхохотавшись, воскликнул:

– Эй, парень, запомни, ты теперь должен подходить к своей жене только спереди и только на полусогнутых! Эта одежонка очень серьёзная, мало того, что её не возьмёшь никакой пушкой, так она ещё мигом превратит в снежную пыль что угодно.

Только тогда, когда Рита повернулась к своему мужу и сама сделала шаг к нему навстречу, ледяные молнии выпрямились вокруг её очаровательной белокурой головки и замерли. Звёздный император сцепил пальцы в замок любви и покорности и только после этого, увидев, что одеяние леди Риты подобрело, смог обнять и поцеловать свою жену. Сорквик, широко улыбнувшись, сделал то же самое с леди Ракель, после чего властным жестом турнул из спальной всех гостей кроме Стинко, Нейзера и Юма, после чего с гордо поднятой головой вышел и сам, а Жано, глядя на трёх друзей, негромко сказал:

– Выходит так, ребята, что вы единственные мужчины кроме меня, кому дозволено поцеловать Риту. Ну, что же, если вы не будете наглеть, то и я стану изредка покидать свой дворец не на сутки, а даже на куда более длительное время, чтобы не прогневать Великую Мать Льдов.

Нейзер смеясь поднял руки вверх и воскликнул:

– Жано, ни на что большее, чем этот поцелуй я претендовать не стану, иначе мне моя Марина, хотя она и дочь старого мободийского пирата, мигом оторвёт не только всё моё хозяйство, но и обе ноги в придачу.

Подмигнув Стинко и Юму, Нейзер куда-то телепортировался, а два этих типа, скромно потупившись, стали бочком двигаться к дверям. Леди Рита, показав мужу взглядом на дверь, а его старшеньким на своих постельничих, быстро взяла одного и другого под руки, после чего Низа взяла Юма за правую руку, а Луиза Стинко за левую, и, ведомые своим мужем, они строем направились к выходу. Звёздная императрица хотела поскорее вернуться из Золотого дворца, где её уложили на кровать, в Оэдо, в их маленький, уютный домик на озере, но сначала она хотела проводить в дальний путь своих самых невероятных паломников, ведь Стинко предупреждал её, что они не намерены задерживаться надолго в темпоральном торнее.

Глядя то на одного, то на другого влюблёнными глазами, она прошла вместе с ними через анфиладу залов и вышла на высокую балюстраду, перед которой лежала большая площадь. По ней расхаживало несколько десятков мулл-огнепоклонников, одетых в свои долгополые, белые кафтаны и просторные синие шальвары, заправленные в красные сапожки с щегольски загнутыми кверху носками, с длинными вибросаблями на боку и все, как один, в больших белых чалмах и с длинными, черными бородами, растущими от самых глаз.

Увидев свою ненаглядную богиню Ашботан в новом сверкающем наряде, на который на ярком солнце было больно смотреть, они выхватили из ножен свои вибросабли и дружно прокричали какое-то приветствие на сирианском языке. Стинко, глядя на них покачал головой и спросил:

– Леди Рита, тебе ещё не надоели эти чалмушники?

Та, нежно улыбнувшись, негромко сказала в ответ:

– Вообще-то они отличные парни, Стинни, только слишком уж требовательные. Никому и близко не дают подойти ко мне, не говоря уже о том, чтобы кто-то осмелился коснуться моей руки.

Стинко, спускаясь по широкой лестнице, злорадно улыбнулся и, подмигнув леди Рите, чуть слышно сказал:

– Щас мы их малость приструним, девочка моя.

Выйдя на площадь и встав напротив мулл-огнепоклонников, он высвободил руки и, взяв леди Риту обеими руками за талию быстро поставил её перед собой, после чего крепко обнял, притянул к себе и не только поцеловал, но ещё при этом и прихватил за круглую попку. Сверкающий наряд повёл себя так, словно это было самое обыкновенное платье, то есть смялся под его пятернёй и обрисовал всю прелесть очаровательного зада воплощённой Матидейнахш. Муллы-огнепоклонники от такой наглости сначала застыли, как вкопанные, а затем, оглушительно взревев, снова выхватили свои вибросабли и бросились в атаку.

Стинко этого только и ждал. Крепко ухватив рукой воротник сверкающего наряда, он нацелился ледяными молниями на верхушку ближайшего дерева и пальнул по нему разок. Ледяные молнии, громко прошелестев над головами мулл, мигом превратили верхние ветви в искрящуюся на солнце ледяную пыль, а Стинко, не убирая руки с зада леди Риты, громко рявкнул на них:

– Стоять, черти бородатые! – Те, увидев такое, встали, а он, оглаживая зад их ненаглядной богини, громко крикнул – Парни, запомните, мы с моим другом одели вашу богиню в этот наряд, мы же её и разденем в любой момент, как только она того захочет. И запомните вот ещё что, любезные, леди Рита сама выбирает того, кто ей мил, а потому если вы не хотите нажить себе неприятностей, перестанете зыркать на каждого, кто захочет поцеловать ей руки. А то так скоро дело дойдёт до того, что вы начнёте кидать косяка даже на моего друга Жано, ейного законного мужа. – Быстро подхватив смеющуюся леди Риту на руки, Стинко передал её в руки Звёздного императора и, повернувшись к муллам-огнепоклонникам, строго сказал им – Запомните, парни, вы все мои огуны, то есть ученики, а ещё вы не только защитники трона Сирианы, но и слуги закона дома Роантидов и потому всем вам прямая дорога в хантеры. Поройтесь у себя в памяти, разве вы не помните, что было вам сказано Судом Хьюма во время ледовой медитации, когда ваша богиня Аштар повелела вам встать на стражу закона? – Муллы оживлённо закивали головами – Так вот, ребята, всё это было на самом деле, а не привиделось вам. Поэтому имейте совесть, дайте своей богине возможность принимать знаки внимания от своих подданных мужского пола. И запомните, нет в мире такой силы, которая может хоть чем-то повредить леди Рите и не важно, будет одета она в сверкающий наряд Великой Матери Льдов или выйдет из своего дворца в чём мать родила. Она в любом случае останется воплощённой Матидейнахш, богиней Аштар и вообще воплощением всех имён высших сил, породивших нашу Вселенную.

Звёздная императрица, находясь на своём самом любимом ложе, могучих руках мужа, одарила своих преданных защитников обворожительной улыбкой и подала рукой им знак, чтобы они поприветствовали своего сардара. Муллы-огнепоклонники быстро построились в одну шеренгу и, снова выхватив из ножен свои кривые сабли, трижды прокричали Стинко и Юму что-то на сирианском языке, отчего всё семейство Жано Корреля весело захохотало. После этого муллы чинно удалились, а Звёздный император спустил жену с рук и сказал:

– Стинни, Юм, будете пролетать мимо Сирианы, обязательно заскакивайте к нам на огонёк. А за то, что приструнили этих парней, моё вам отдельное спасибо. Когда я пытался их вразумить, они только кивали головами и продолжали гнуть свою линию. Надеюсь, теперь они будут обходиться только тем, что станут устилать путь Риты лепестками роз и уже не будут свирепствовать, если кто-то из сирианцев захочет поцеловать ей руки.

Стинко кивнул головой и пробормотал в ответ:

– Жано, братан, не сердись на нас, если что не так. Твоя жена мне теперь всё равно, что родная сеструха. Береги её. Она у тебя просто ангел. Хотя, кому я это говорю, ведь ты же муж воплощённой Матидейнахш и сам всё знаешь. Ну, всё, ребята, нам пора сваливать, вон уже и наши прилетели за нами на флайере. – Повернувшись к леди Рите, он добавил – А ты, сестрёнка, не вздумай входить в тренажер в своём новом платье. Оно ведь у тебя о-го-го какое, мигом наделает в нём таких дыр, что потом вовек не залатаешь. И вообще я тебе вот что скажу, не знаю, как к этому отнесутся в твоей семье, но вам всем лучше стать Вечными, так оно будет как-то надёжнее. Я велел Верди Мерку и Сорквику загрузить в этот темпоральник побольше новых тушек, так что на всех хватит. Ну, всё, мы исчезли.

Низа и Луиза тотчас сорвались с места и прежде, чем Стинко и Юм действительно исчезли, успели обнять и поцеловать каждого из них на прощание, после чего Коррели всем семейством взмыли в небо, и, радостно смеясь, полетели в Оэдо. Юм, оказавшись на борту тяжелого флайера, оснащённого аппаратурой прохода сквозь темпоральный кокон, деловитым тоном спросил своего напарника:

– К каким воротам летим, брателла?

– Не торопись, Юм. – Ответил Стинко – Длинный Эрс просил меня заглянуть к нему перед отлётом. Сам понимаешь, я могу отказать кому угодно, даже Верди Мерку, но только не этому парню. – Похлопав по круглой, блестящей голове Кроноса, он сказал с весёлой улыбкой – Так что, Кронни, давай лети к "Атасу". Надеюсь, что это не займёт слишком много времени.

Кронос быстро поднял флайер на высоту пятнадцать километров и не спеша полетел к центру темпорального торнея. Когда Стинко перед тем, как залезть в свою бочку, разговаривал с императором галактики, он не ставил перед ним задачи собрать столько-то хантеров и столько-то будущих экзекуторов, а просто сказал ему, чтобы народа было собрано, как можно больше и, желательно, поскорее. Какие уж усилия предприняли Сорквик, Веридор Мерк и Уголёк Уди, ему было неизвестно, но так или иначе на лёд вышло почти тридцать пять миллионов человек, из которых без малого тридцать были хантерами. Им всем очень повезло, что ледовая медитация продлилась так долго, ведь только благодаря этому Интайру удалось построить достаточное количество тренажеров. Теперь, когда они летели над Звёздным Зелёным Марларом, в пейзаж которого парни Длинного Эрса врезали целиком всю реку Циноэ с городком Оэдо и холмом Тяньниянь, правда, без его подземной начинки, они повсюду видели стоящие на постаментах и оттого похожие на грибы, тренажеры-купола километрового диаметра.

Вот теперь их огунам и особенно управляющим компьютерам было где разгуляться. Пока леди Рита отсыпалась после ледовой медитации, Стинко вместе со всей своей командой не отказал себе в удовольствии войти в один из тренажеров и разгромить в нём военную базу. Чингисхан-XII, которого они включили на полную катушку, дал им здорово прикурить не смотря на то, что суперхантеры были в твёрдых боевых телах. Будь они в мягких телах даже облачёнными в нейбирт, то немногое, что осталось от них, точно похоронили бы со всеми воинскими почестями, так как этот гад в последний момент не раздумывая пустил в ход ручные антиматы. Поэтому последних защитников этой цитадели, укрывшихся в субметаллическом бункере, им пришлось выковыривать вручную, буквально прогрызая дыры в субметалле, так как тренажер и после аннигиляционного взрыва был заполненным смесью из матидейтина, вульрита и флюозита.

Огунов ждали весёлые времена. Интайр изготовил для них особо прочных колбасоидов с субметаллическим каркасом. Ну, а поскольку в темпоральник по приказу Веридора Мерка и Сорквика было с избытком загружено тел-трансформеров, то уже очень скоро число хантеров и экзекуторов должно было увеличиться более, чем в три раза. Становясь Вечными, да, к тому же с твёрдыми телами, все нормальные люди, как правило, стремились избавиться от своих Защитников и вибсов. Все, кроме Веридора, Руниты и Сорквика. И если своего императора Стинко ещё мог понять, так как тот высокопарно заявил, что желает быть императором людей, а не черт знает кем со стальной задницей, то Веридора и Руниту, давно уже сменивших свои мозги, он категорически отказывался понимать. Тем более, что все их самые близкие друзья и подруги или уже стали Вечными, или должны были ими стать в самое ближайшее время.

Через каких-то десять минут Кронос доставил их к "Атасу", самому большому грибу во всём темпоральнике, похожему издали на паровозную трубу, ржавую и закопчённую. Вблизи это громадное космическое депо, которое прилетело к Киото практически пустым, выглядело немного красивее, поскольку было разрисовано сверху донизу. Эд Бартон, увидев художества парней Длинного Эрса, только ухмыльнулся и сказал: – "Бой в Крыму, всё в дыму и ни хрена не видно".

Кронос, ориентируясь неизвестно на какие ориентиры, нашел в субметаллическом борту "Атаса" какой-то здоровенный шлюз в самой верхней части его ножки и влетел в него. Через пару минут выяснилось, что он привёз их именно туда, куда надо, прямо к служебному транспортному терминалу космического депо. Стинко не знал, имелся ли на "Атасе" парадный шлюз, а потому, выйдя из флайера и оглядевшись вокруг, радостно заулыбался и воскликнул громким голосом:

– Всё в порядке, ребята! Длинный Эрс остался верен себе даже став императором звёздных планетоделов. – Указав пальцем на здоровенную загогулину, нарисованную на противоположной стене, он пояснил уважительным тоном – Это знак Кривой дорожки, ребята, и он гласит, что нам нужно двигать прямо до первого поворота направо. Когда-то на Бидрупе только то, что я сразу же въехал в его каракули, сделало нас друганами, хотя против Длинного Эрса я был тогда всего лишь зловредным микробом со здоровенными кулаками.

Внутри "Атас" бал бы похож на самый обычный линкор-призрак, если бы не одно обстоятельство, – все стены в нём от пола и до высоченных потолков были разрисованы граффити на самые фривольные темы, главными из которых был секс в лесу. Причём среди лиан, ветвей и деревьев трахалось всё живое начиная от голсов, размером с крупного слона, и заканчивая людьми, изображенными то в натуральную величину, а то и высотой метров в тридцать, то есть под самый потолок.

Да, и народ на "Атасе" также жил весьма своеобразный и ходил, по большей части если не голиком, то с самым минимумом одежды на крепких, сильных и мускулистых телах. Впрочем, на взлётно-посадочной палубе им встретилось всего человек пять парней, которые были одеты в космокомбинезоны, так как имели дело с железом, зато когда они встали на бегущую дорожку, которая неслась со скоростью хорошего скакуна, пустившегося в галоп, то вскоре, свернув направо в широкий транспортный коридор, где по правую и левую сторону через каждые двести метров в стенах зияли здоровенные проходы в жилые блоки, увидели первую полуголую парочку.

Стинко, как и вся его команда, был одет по обычному для их команды пляжному варианту, который оказался на борту "Атаса" чуть ли не пуританским нарядом, да, к тому же ещё и застёгнутым на все пуговицы, из-за чего на них очень многие смотрели с подозрением. Одна девица, из одежды на которой был только большой оранжевый бриллиант в пупке и ползучая орхидея, растущая на правом виске, представившись, спросила:

– Ребята, я Арника с "Последнего погрома". Вы навестили эту железную берлогу от балды или вам действительно кто-то нужен? Если что, не стесняйтесь, мой парень сейчас колотит колбасюков и я могу проводить вас до нужного человека. Вы только скажите мне, кто вам нужен.

Тут на их бегущую дорожку перескочил здоровенный, босоногий бородатый малый в золотистом коротком саронге, едва прикрывавшем его татуированные чресла и грудь и тоже с ползучей орхидеей, который, мотнув своей причёской-архо, закрыл груди Звёздной княгини и её выбритый лобок своими большими ладонями и сказал басом:

– Ника, девочка моя, разуй глаза, это же Стинко, друган Длинного, и уж ты поверь, моё золотце, этот парень умеет читать Кривую дорожку получше его самого. – Протянув Стинко пятерню для отбоя, он тотчас представился – Братан, я Боб Винтер, пахан Забияки Винтера из квартала Синих Струн. Ты слышал, как меня обскакал мой малый? Мы с Арникой всего лишь королева и король без дерева, а этот вредный тип уже Звёздный император где-то на другом краю галактики.

Королева Арника, любившая покрасоваться нагишом, махнула им рукой и отправилась по своим делам, а Стинко, хлопнув по ладони отца своего приятеля, с которым он когда-то учился в университете на одном курсе, перекинулся с ним парой словечек и тот тоже поехал своей дорогой. Чем дальше они углублялись в чрево "Атаса", приближаясь к покоям императора Длинного Эрса, тем многолюднее становилось в транспортном коридоре. Вскоре бегущая дорожка вынесла их на большую круглую площадь-парк, поросшую степным, цветущим разнотравьем, кустарниками и высоченными гейанскими дубами, которая кольцом охватывала дворец повелителя звёздных планетоделов, представлявший из себя по сути самый обычный обрезок субметаллической трубы высотой в полторы сотни метров.

Если бы на этой трубе не было нарисовано леса, то Стинко счёл бы это место крайне неуютным, а так ему даже здесь понравилось, хотя он и считал, что Длинный Эрс был достоин и более роскошного дворца. Последний знак, нарисованный на потолке, говорил ему, что вход в берлогу его друга находится левее и они, сбросив с ног сандалии, зашагали босиком по траве. Воздух был напоен ароматами цветов, повсюду жужжали шмели и пчелы, а под каждым кустом целовались влюблённые парочки, что совсем не удивляло Стинко. Он и сам считал, что перед тем, как отправляться в гости к Дракуле, самое лучшее дело это заняться любовью. Весело галдя и посмеиваясь друг над другом, они подошли к распахнутым настежь дверям этого странного, круглого дворца и обнаружили, что возле входа нет не то что часовых, а даже элементарной системы предупреждения о визите непрошенных гостей, что, впрочем, тоже было не таким уж удивительным явлением в звёздном сообществе планетоделов.

Большое космическое депо "Атас" по сути дела представляло из себя самый настоящий ударный крейсер, на борту которого базировалось несколько тысяч малых и средних атакующих крейсеров, так что это был весьма крепкий орешек, а если учесть, что подданными Длинного Эрса были несколько десятков миллионов чёрных рыцарей, которых непосредственно у него под рукой насчитывалось полных пятнадцать дивизий, то миссия по захвату этого корабля была просто невыполнимой для кого угодно. Поэтому Эрсу можно было простить его беспечность.

Сразу от входа во дворец начиналось нечто вроде круглого тронного зала с задником, разрисованным точно так же, как и все стены этого уровня. Сам дворец был относительно невелик, всего каких-то двести с чем-то метров в диаметре, что позволило Длинному Эрсу разместить в своём тронном зале маленькую барабанную фабрику. Прямо по центру стоял стапель, на котором покоился здоровенный барабан-годо длиной под сотню метров, а рядом со стапелем стояло с полдесятка верстаков и шкафов с инструментами. Из этого годо доносились весьма немузыкальные вопли и глухое шарканье рубанком по его стенкам. Весь мраморный пол вокруг уже ошкуренного барабана был засыпан снятой с него корой алмазного дуба и стружками, а возле лестницы, ведущей наверх, стоял лист белого пластика, на котором было написано неровными буквами: – "К бубну не подходить! Убью!". Стинко, покрутив головой, подошел поближе и громко крикнул:

– Эрс, ты внутри?

Из барабана донеслось в ответ:

– А где я ещё могу быть, брателла? Там же ясно написано, не влезай, убью, так что кроме меня в бубен никто не сунется.

Ответив своему другу, Длинный Эрс перестал шоркать рубанком и немедленно вылез наружу. Он был одет в камуфляжного цвета трусы до колен и войлочные тапочки, так что всем были видны его цветные брачные татуировки, нанесённые умелой рукой довольно яркими и отнюдь не варкенскими красками. На мощной груди императора звёздных планетоделов был изображен он сам в зелёных годолайтарах с длинными ойтонами в руках. На животе у него был наколот алмазный дуб во всей своей красе и именно такой, какие росли теперь на Кругляках, а когда он стал спускаться по лестнице, то Стинко и его друзья увидели на спине этого парня парочку, занимающуюся сексом. Естественно, что это были Длинный Эрс и Диана. Император сидел в позе лотоса на кроне дерева, растущего от поясницы, а императрица, откинувшись назад и подставив свою грудь для поцелуев, сидела на нём. Руки и ноги Эрса были сплошь увиты цветущими лианами, на которых сидели птицы, бабочки и прочие мелкие лесные зверушки.

Единственное, что Длинный Эрс воспринял от варкенцев, так это причёску-архо с заколкой прямой крест, но с тысячью косичками. Ну, и ещё то, что спустившись вниз он стремительно сцепил и расцепил пальцы в замок приветствия, какой именно Стинко даже не успел рассмотреть, и коснулся губами рук его спутниц, после чего забасил:

– Братан, я попросил тебя заскочить в мой гараж не от балды, а по очень важному делу. Ты меня знаешь, я зря стебаться не привык. Когда Рем Егоза узнал, что ты сваливаешь, он сразу же поставил меня на уши. Ну, не тебе мне говорить о том, сколько бидрупских пацанов и девчонок ухватили Старикана, что сидит Небесах, за бороду. Пару недель назад Бима Плаксу и Телулу Сорки тоже двинул в императоры. Наши друзья оказались в масть целой куче народу потому, что они правильные ребята. А за три дня до этого Забияка Винтер стал императором на Томогауне. В общем так вышло, что уже семьдесят шесть наших с тобой друганов и подруг стали императорами и императрицами, а ещё двести пять планетарными королями. Стинко, мы тут прикинули и получается так, что всем нам открыл дорогу наверх именно ты, а не кто-то другой. Хотя мы никогда не ставили тебя над собой, ты был у нас за большого бугра. Бим и Телли солёные хантеры и они не раздумывая посолили бы каждого из нас, как Зак посолил Сорквика, но будет правильно, если ты возьмёшь в руку бластер и приставишь его к плечу каждого из нас. Так решил наш маленький конвент, состоящий из одних только больших парней и девчонок, которые оказались в масть самому большому боссу.

Стинко только молча кивнул головой в ответ. Сказать что-либо сразу он не смог по одной лишь той причине, что у него в горле стоял комок. Да, ему и ничего не нужно было говорить потому, что император звёздных планетоделов, сообщив ему эту новость, мотнул головой, повернулся и пошел вглубь своего тронного зала за барабан. Стинко молча последовал за ним.

Как только они обогнули большой годо, то увидели прелестную картину. В самом центре тронного зала перед задником, представляющим из себя огромное стереофото, изображающее поркерианский лес в Прохладе, стоял большой беломраморный подиум, а на нём два роскошных, здоровенных трона, точнее, кресла-трансформера и на одном из них, свернувшись калачиком, мирно спала императрица, вся перепачканная краской, а неподалёку парила большая платформа-антиграв с сиденьем, заставленная баллончиками с красками.

Теперь сразу стало ясно, кто был на самом деле идейным вдохновителем всех этих граффити. Длинный Эрс, подойдя к жене, наклонился, поцеловал её в висок и ласково сказал:

– Ди, малышка, просыпайся. Пришел Стинко с ребятами. Нам пора отправляться в трюм.

Императрица Диана что-то сказала спросонья, сладко потянулась и, протерев глаза кулачками, спрыгнула с трона. Помахав всем рукой, она воскликнула звонким голоском:

– Привет, ребята! Пока мы вас ждали, я немножко вздремнула. Подождите меня несколько минут, я пойду приму душ.

Как и большинство обитателей "Атаса" императрица Диана была одета весьма странным образом. В короткие джинсовые шортики и кейшиновый топик, какие вместе с трусиками Стинко обычно выдавал своим огунам-женщинам. Топик не нуждался в стирке, так как к кейшину не приставала никакая грязь, а вот всё остальное, особенно лицо и волосы девушки, требовало не просто душа, а основательной стирки. Быстро вскочив на свою платформу, Диана стремглав умчалась куда-то вверх и скрылась за барабаном-годо, а Стинко, сев на помост, спросил:

– Эрс, это, конечно, не моё дело, но может быть тебе всё же стоило приодеть свою братву?

Длинный Эрс ощерился и веселым голосом воскликнул:

– Братан, так они же того, снова разденутся! – Уже более серьёзным тоном он добавил – Вообще-то такой базар уже идёт среди наших пацанов и девчонок. В основном меня достают старые планетоделы, хотя как раз это у них было принято заступать на вахту, чуть ли не в чём мать родила. Это у них была такая фишка, братан. Снаружи ад кромешный, холодрыга или одни вулканы, а ты сидишь за рычагами ландшафтного танка или погрузчика, который того и гляди в любую минуту развалится, в одних трусьях. Но теперь, когда они стали звёздными планетоделами и им уже не нужны всякие там погрузчики и бульдозеры, а наши ландшафтные танки не возьмёшь даже горячей бомбой потому, что они субметаллические, поэтому ребята всё чаще заступают на вахту в наших форменных космокомбинезонах. Дома они пока что ещё ходят полуголыми, но уже начинают ворчать, что это не дело. Более того, Стинни, им это стало просто в лом, но планетоделы из числа Звёздных Мерков и стариков с Бидрупа, хотя они и в меньшинстве, постоянно на них из-за этого крысятся. Сам понимаешь, моё дело маленькое, как братва скажет, так я и сделаю, но пока ни одни, ни другие к единому мнению не пришли. Ты лучше глянь сюда, братан, какую классную штуку мы с Ди придумали! – Воскликнул Эрс и показал Стинко на здоровенную круглую шахту позади трона – Видал? Эта фиготень ведёт на самое дно "Атаса". Хотя конвент и выступил против, мы с Ди набычились и сказали, что эта дыра будет существовать вечно и каждый, кому мы станем в ломы, сможет подойти к нам и скинуть в трюм вместе с тронами.

Подивившись такому наглому и беззастенчивому рекламному трюку, Стинко, кивнув головой, сказал:

– Да, братан, согласен, хороший понт дороже денег, но ты мне вот что скажи, как у тебя продвигаются дела в Угольном Мешке? Извини, но мне последнее время было как-то недосуг смотреть новости и читать газеты. Ты там хоть что-то успел сделать или только собираешься?

– Хоть что-то? – Изумился Длинный Эрс и громко воскликнул – Стинни, брателла, да, мы там за три месяца подняли уже почти сотню планет! Я ведь так сказал пацанам, пока они в Угле не поднимут первые пятьсот планет, пусть даже и не мылятся разбегаться по всей галактике. Столицей мы с Ди решили сделать Синдереллу, так её, кстати, твой пахан назвал и нам эта погремуха понравилась. Так звали одну зачуханную пацанку, которая на самом деле была такая красотка, что на неё сразу однажды запал настоящий племенной принц. Так вот, братан, Синдерелла у нас уже стала вылитой принцессой. Правда, и навалились мы на неё такой кодлой, что наши гаражи то и дело задница об задницу стукались, да, и шутка ли, их над ней встало триста десять штук. Но я тебе так скажу, Стинни, мы с Ди пахали на ней с первого дня. Срывали горы, ставили атмосферу, заливали всё водой, насыпали гумус, а потом сели в большой лесопосадочный танк и шпарили на нём вдоль экватора без остановки почти две недели, высаживали первую полосу саженцев алмазных дубов. Теперь такая первая полоса на каждой новой планете так и называется, – пояс Дианы. Если он посажен, значит полный порядок, пройдёт три, четыре недели, алмазные дубы засосут в себя воду и вымахают высотой больше четырёх, а то и пяти километров. Сейчас Синдерелла от одной полярной зоны до другой вся сделалась полосатой. Вот только с наклоном оси нам там не очень повезло, слишком уж климат сложный получился. Ну, ничего, колония ветлов там уже есть, а эти ребята деревья к чему угодно приучат. Хотя на Синдерелле жить ещё не в кайф, туда уже со всех ног ломанулись руссийцы, но они зовут её на свой лад, Золушкой. Мы с Ди поставили там планетарным королём её братана, Зейгана, он сейчас здесь, подыскивает себе королеву лесов. Зейк сидел вместе с нами за штурвалом лесопосадочного танка. Отличный пацан. Надёжный и лес любит. Да, и руссийцам он в масть пришелся. Их на Синдерелле поселилось уже почти миллиард, хотя лес им пока что ничего не может дать. Он ведь ещё совсем молодой, ему самому окрепнуть надо, а уже потом дома для них растить. Но руссийцы не жалуются, живут в летающих бочках и вкалывают ничуть не меньше, чем наши алмазные дубы. Днём они прививают на ветвях свои берёзы, а ночью качают металлы из верхнего слоя и помогают алмазным дубам покрепче укорениться.

Поджидая Диану, они сели на краю шахты и, свесив ноги вниз, разговаривали. Узнав о том, как они обустроили Синдереллу, Стинко, коснувшись пальцем ползучей орхидеи на виске Длинного Эрса, которая вся так и трепетала, спросил:

– Я так понимаю, братан, что это глаза и уши Горта Белобородого? Горт, если ты меня слышишь, я приветствую тебя и весь твой народ. Извини, что не смог навестить тебя.

Длинный Эрс кивнул головой и сказал ответ:

– Ага, так оно и есть. Но наш базар сейчас слышит и видит не только Белобрысый, но и другие ветлы.

Стинко, который только сейчас вспомнил о том, что они находятся в темпоральнике, воскликнул:

– Да, иди ты! Они что же, как и Юмми тоже могут держать связь через темпоральный кокон?

Длинный Эрс, хлопнув руками по бёдрам, оскалился и радостно выпалил:

– Да, братан, именно так! Им даже матидейтин не помеха и когда я вчера метелил твоих колбасюков, Белобрысый меня поздравил после битвы с победой. О, старик, эти ребята ещё и не такие штуки способны. Когда я в свой прошлый прилёт на Кругляки рассказал Горту о том, что валгийцы умеют украшать свои тела самыми настоящими живыми цветами, он тут же ухватил меня за шкуру и потребовал дать ему одну плотоядную орхидею, которая может расти на человеческом мясе. Ну, я тут же свистнул Блайза и тот приволок мне несколько штук этих кровопийц, а через три дня Белобрысый и остальные ветлы вырастили прямо на своих ветвях сотни миллионов таких вот цветочков. Мы теперь, братан, можем через них даже читать мысли друг друга. Правда, я могу только принимать послания от Белобрысого и других ветлов, а вот он меня читает запросто, словно сидит на корнях искусственного питания в нашей с Ди спальне, где у нас живут двое юных ветликов. Как только мы выберемся из твоего торнея, мы с Ди подарим этой парочке свою собственную планету. Они ведь уже настрогали тысяч сорок крохотных деток-росточков. Сайна и Рош уже достали нас своими вопросами, что это будет за планета. Как будто я знаю, какая из моих будущих королев их заберёт к себе. Ясный перец, что это будет не королева из числа звёздных планетоделов. У них в покоях и так у каждой стоит по пять, шесть пар молодых ветлов, которые хотят иметь свою собственную планету, а тут ещё своего куша постоянно требуют старые ветлы с Кругляков и Поркера.

Стинко, которого, вдруг, заинтересовало то, как общаются между собой люди и ветлы и что их связывает, спросил:

– Эрс, Горт Белобородый что, решил поменять правила? Я как-то слышал от тебя, что старые ветлы только потому согласились перебраться на Кругляки, что ты построил у них над головой багровый купол и напустил под него чуть ли не одного углекислого газа пополам с вулканической пылью, а тут выясняется, что ты бываешь у него в гостях. Неужели и старые ветлы интересуются теперь людьми?

Длинный Эрс рассмеялся и воскликнул:

– Братан, интересуются это не то слово! Стинко, никакого красного купола уже нет и в помине. Когда Белобрысый впилился в то, что через плотоядную орхидею он может общаться со мной телепатически, он тут же малость покумекал и вырастил что-то вроде овоща с щупальцами, как у осьминога, прямо у себя под корнями, после чего заказал себе большую платформу-антиграв с системой искусственного питания и теперь летает по всем Круглякам с целой толпой своих визирей и помощников. А ещё этот тип обожает, когда вокруг него вьются девчонки и расчёсывают его белую шерстюку. Про всякие там ленточки и побрякушки на ветвях я уже не говорю. Более того, Горт уже побывал с визитом у Сорквика на Галане. Правда, Сорки не стал ставить себе на голову орхидею, чтобы Горт не смог рыться в его мозгах, но они прекрасно обо всём поговорили с помощью декодера. Теперь у Белобрысого появился новый бзик, он блатует синих Созерцателей перебраться к нему. Наш Ромбец, правда, послал его куда подальше, но ты же знаешь, молодёжь у Созерцателей до жути любопытная и он быстро нашел пусть и не синих, а самых обычных, но всё же Созерцателей. Так мол, девчонкам, которых он набирает в свой гарем, с ним будет веселее.

Услышав об этом, Стинко обеспокоено спросил:

– Так эта мохнатая коряга что же, требует теперь, чтобы девчонки вились вокруг него, словно рабыни? Нет, брателла, это гнилой базар с его стороны. Ты ему передай, что у меня тоже есть паяльная лампа и два ведра самого вонючего керосина. За такие дела я ему мигом бороду спалю и не посмотрю, что он с тобой, Верди и Сорквиком в сламе.

Длинный Эрс замахал руками и воскликнул:

– Ты, чо, брателла, какие рабыни! Да, если какая-нибудь девчонка засидится на корнях Горта больше восьми часов, будь это даже сама Рунита, то её мигом оттуда за ноги стащат вниз. Все визиты к Белобрысому и всем прочим старым ветлам расписаны чуть ли не на год вперёд. Рунита, естественно, вечно норовит пролезть вне очереди всякий раз, как только ей кто-нибудь испортит настроение, но её не очень-то пускают, говорят, мол у тебя в спальной живут ветлики, вот ты с ними поднимай и себе тонус. Только знаешь, парень, старые ветлы есть старые ветлы и молодёжь с ними не сравнится. К тому же жрицы с горы Ашботан давно уже просекли, что только так они могут стать настоящими королевами леса. Леди Ракель меня, наверное, скоро отлучит от храма, если я не наведу в этом деле порядок. Так что единственная девчонка, ради которой Горт со своих корней сгонит кого угодно, это моя Диана, но мы ведь с ней не часто бываем на Кругляках, хотя Белобрысый и злится на нас из-за этого. Он считает, что раз я император всех лесов галактики, то должен сидеть на троне, то есть у него на корнях. А вообще я тебе так скажу, Стинни, ветлов интересует всё, чем занимаются люди и я не удивлюсь, если уже очень скоро среди них появятся воины, которые если и не влезут в боескафандры, чтобы десантироваться кому-либо прямо на лысину, то уж точно станут командовать крейсерами. Хотя у меня в башке и стоят новые мозги, у ветлов соображалка будет побыстрее нашего. Вот так-то, братан, а ты говоришь, что Горту нужны рабыни. Ему и без людей есть кем повелевать, а вот люди для него как раз и являются самой большой ценностью. Они для него, можно сказать, смысл жизни и это не пустое метёлово. Горт за нас кому угодно очко на фашистскую свастику порвёт. Руссийцы это первыми просекли и потому Тефалд требует от меня, чтобы я после торнея сразу же двигал на Руссию и начал её озеленять по-взрослому. – Рассмеявшись, Длинный Эрс прибавил ехидным тоном – Боится, видно, что скоро останется там один со своей Анитой.

Ласковая Иури, слушавшая Эрса с широко раскрытыми глазами, вздохнула и тихо сказала:

– Да, если бы Серж прилетел на Ксинант во главе флотилии твоих гаражей, парень, и сказал, что он насадит высокие леса на всех наших семи планетах, то его мигом сделали бы там императором даже без помощи Верди и Сорквика.

Стинко, тотчас посмотрев на Длинного Эрса так, что тот невольно поёжился, и тут же спросил своего друга:

– Братан, ты понял, куда ты поведёшь свою кодлу после торнея? Руссия сможет подождать, а Ксинант нам очень нужен. Понимаешь, Эрс, Сорквику очень важно пробить брешь в обороне корпорантов, а сделать он это может только на Ксинанте, где Киска и её пахан в большом почёте.

Этим вопросом и последовавшим за ним заявлением Стинко, однако, нисколько не смутил Длинного Эрса и тот, посмотрев на них обоих с прищуром, задумчивым голосом сказал:

– Ксинант, Ксинант. Большому отряду планетоделов там делать нечего. Цивилизация индустриального типа, все семь планет освоены ещё хрен знает когда, под двести тысяч лет. Городов натыкано, как иголок на ёжике, но если пройтись вдоль экватора, снося всё и осушая моря, и проложить полосу километров двести пятьдесят, триста шириной, а это всего два гаража смогут сделать максимум за три недели, то получится весьма неплохая картинка. Семь широких поясов Дианы мои парни посадят в течение всего двух с половиной, максимум трёх месяцев, а потом, года через два-три, можно будет пустить в утиль и все остальные города. Правда, стоить это будет весьма недёшево, где-то под пятнадцать триллионов с гаком. – Посмотрев на Ласковую Иури, он строго спросил – Киска, твой пахан потянет это? Извини, но я не добрая фея и это бизнес. Ты мне можешь не поверить, но сейчас с меня за тонну самого обычного, вонючего навоза дерут двенадцать золотых роантов, а я с того же Тефалда беру за каждого руссийца, который поселился на Синдерелле, всего пять тысяч. Мы, конечно, уже высосали из планет в Угольном Мешке тяжелых металлов на добрые десять триллионов, но всё равно пока что идём практически по нулям. Поверь, это вполне справедливая цена.

Ласковая Иури кивнула головой и сказала:

– Замётано, Эрс. Серж потянет такую сумму даже в одиночку. Перед тем, как улететь, я шепну ему словечко и он мигом примчится к тебе в гараж на толковище. Он у меня мужик правильный и вы обязательно найдёте общий язык.

Тут вернулась Диана и Длинный Эрс, подхватив её на руки, первым спрыгнул в шахте. Стинко и все его хантеры последовали за ним. Шахта была оснащена антигравитационными кольцами и потому это было не падение, а весьма плавный спуск, который закончился в большом, круглом зале грузового терминала, оснащённого тяжелым грузовым нуль-трансом. В одном из ангаров их ждали друзья, такие же молодые бидрупцы, как и они сами и хотя Стинко и Длинный Эрс были старше некоторых своих боевых товарищей вдвое, они ничем этого не выдавали и поскольку с некоторыми из них они не виделись уже очень давно, то бластер с бионасадкой специальный прокурор Гнилого Погреба смог достать из кармана не скоро.

Все его друзья отнеслись к предстоящей процедуре очень серьёзно, а потому прибыли на борт "Атаса" одетыми в мундиры простых солдат-космодесантников тех миров, которыми они правили, но не в парадные, а полевые. Даже девушки. Таким образом они показывали Стинко отнюдь не то, что все они считают себя салагами, а лишь то, что не смотря на свои императорские и королевские короны намерены быть точно такими же работягами-хантерами, как он сам и все члены его команды. Да, и их разговоры сводились только к одному, скорее бы выбраться из темпорального торнея и дождаться того момента, когда какой-нибудь хантер постучится в их дверь и вручит им ордер на задержание особо опасного преступника, по которому обливается слезами виселица и рыдает топор палача.

Каждый из них уже не раз и не два перечитал историю Тарат Зурбин и повествование о том, как Лилея Тарфо стала Джейн Коллинз, а потому они хотели походить на главного экзекутора Оорка Элта. Тем более, что все они уже были осенены Радугой Тифлиды, этим самым ярким свидетельством того, что хантеры и экзекуторы это яблочки с одного дерева. А ещё они жутко завидовали солёным правителям, таким, как Сорквик, Веридор, Мелисса и тому, что хантеры хоть Гнилого Погреба, хоть любого Регентства, хоть федеральные, коих в торнее представляла банда Солёного Носа, так и ластились к ним, поглядывая на всех остальных императоров и королей не то что бы с презрением, но с некоторым недоумением, мол, а вы то что здесь делаете, ребята? И Стинко устранил этот досадный пробел в их специальной подготовке, окончательно уравняв своих друзей в правах со знаменитой солёной троицей.

После того, как они обмыли это дело настоящим флотским самогоном, Стинко со своей командой покинул сначала темпоральный ускоритель, а затем и Золотой Антал. Их ждал Ксинант, до которого было сего пять суток лёту и разборки со старыми друзьями Ласковой Иури. Прежде чем приступить к следующему этапу Большого Поиска, Стинко хотел окончательно во всём разобраться и уладить все проблемы.