"Рикардо де ла Регера. Ложись " - читать интересную книгу автора

города. Этим деревенским восторгом иногда заражался и сам Хуан. Ему даже
казалось, что только теперь он открыл или, во всяком случае, оценил
притягательные стороны столичной жизни. И Хуан тоже становился шумным и
ребячливым. Но иногда заводил со своим другом беседы в тоне серьезном и
веском. Аугусто нравилась эта смесь безрассудства и рассудительности. В
первый же день, когда они познакомились, Хуан сказал:
- Ты правильно сделал, что приехал в Мадрид. Сейчас Испания живет
сложной и трудной жизнью. Ожидаются серьезные события, и люди сознательные,
способные должны бросать свои деревенские углы и переезжать в большие
города, на передовую линию огня. Будущее Испании будет решаться в городах.
Нужно готовить себя к борьбе: мы можем понадобиться родине и народу.
Наивность Аугусто не позволяла ему распознать, что все эти, как и
многие другие, речи Хуана были лишь фразой, пустой болтовней. Напротив,
слушая Хуана, Аугусто как бы возвышался в собственных глазах. Ему и впрямь
казалось, что он мужчина, настоящий мужчина, способный на самые героические
подвиги. И он все более и более благоговел перед Хуаном, который так поднял
его в собственном мнении.
Вскоре после провозглашения республики во время одного довольно резкого
спора в пансионе кто-то из постояльцев осадил Хуана, сказав, что еще не
известно, что скрывают республиканцы в своем сжатом кулаке и что вообще
означает это малопонятное и какое-то двусмысленное приветствие.
Хуан, побледнев, поднялся со своего места.
- Мы протянули руку, открытую для честного рукопожатия, - ответил он в
ярости, - всем, и буржуям, и обуржуазившимся, вроде тебя, но никто не принял
протянутой нами руки. Пришлось сжать ее в воздухе, и наш кулак означает
разочарование и одиночество, больше ничего.
Аугусто мало волновала вся эта шумиха и политические страсти, но слова
друга показались ему значительными.
Отец Хуана был должностным лицом в маленьком поселке Ла Манчи. У него
было много детей. Семья бедствовала. От рождения Хуан не был склонен к
занятиям и свою лень прикрывал ссылками на отсутствие достаточных средств. В
поселке проживало несколько богатеев. Хуан чувствовал, что к нему они
относятся с насмешливым состраданием. И вот тогда-то в его сознании стал
созревать горький комплекс обид, который в конце концов заставил его
обратиться к идеям самым радикальным, Сперва он не ощущал себя обездоленным
или завистником. Юношеская увлеченность придавала его желчи подобие
освободительных, гуманных идей. Этот юношеский пыл бросался в глаза, и
его-то Аугусто главным образом и видел.
Однажды утром, прогуливаясь вместе с Аугусто по Мадриду, Хуан вдруг
остановился:
- Гляди, вон идет один из заправил нашей деревни. Навстречу шел
какой-то толстяк простецкого и весьма глуповатого вида. Хуан остановился,
чтобы поприветствовать его. Аугусто показалось, что приветствие было слишком
церемонным и, пожалуй, даже раболепным.
Но и Хуан, обладавший обостренной восприимчивостью, заметил неприятное
впечатление, которое произвела эта встреча на Аугусто, и потому постарался
тут же вывернуться:
- Этот тип, которого ты видишь, не полезет в петлю и за два-три
миллиона. Он такой же деспот, как и другие богатеи, однако... черт с ним!
Дома мы все ему чем-то обязаны. Приходится целовать ту руку, которая тебя