Двадцать Один

Ночной саблезуб зашипел, когда Ронин попытался оседлать его. Он крепко держался за узды, надеясь, что зверь поймет, что он твердо намеревался остаться на нем.

— Вы удержитесь? — спросил его Иллидан.

Брат Малфуриона неофициально стал надзирателем волшебника, против чего, в общем-то, Иллидан не возражал. Он постоянно наблюдал за Ронином, как будто пытаясь в каждом его движении найти что-то новое для себя. Всякий раз, когда человек делал что-нибудь хотя бы отдаленно волшебное, ночной эльф был тут как тут.

Ронину не понадобилось много времени, чтобы понять, почему. Из всех них именно он сейчас был самым мощным источником магии. Из-за своей самоуверенности ночные эльфы, очевидно, не понимали те силы, которыми владели. Конечно, теперь Ронину было куда сложнее призывать силы для заклинаний, но не настолько, чтобы быть совсем беспомощным, как большинство из них. Только молодой Иллидан имел способности, не сильно уступавшие Ронину.

“Я могу помочь ему, — решил волшебник. — Если он хочет учиться, то я помогу ему учиться”. Независимо от личного мнения о близнеце Малфуриона, Ронин видел в Иллидане большой потенциал.

Он только надеялся, что хотя бы часть того потенциала проявится к тому времени, как они столкнутся с Пылающим Легионом.

 Они покинули Сурамар, направившись к Зин-Азшари, и ехали так быстро, как могли пантеры. Покидая город, Ронин чувствовал трепет, понимая, что все больше отдаляется от Краса. Все больше и больше волшебник уверялся, что ему никогда уже не суждено вернуться в свое время. Он мог только надеяться, что, независимо от того, что готовило время Верисе и их детям, они проживут достойную жизнь.

Если, конечно, у них вообще будет будущее.

Лорд Гребень Ворона настаивал на том, чтобы ехать остаток ночи и весь день. Только когда стало ясно, что большинство животных не могут идти дальше, он неохотно остановился на привал.

Их становилось все больше, благодаря разосланным гонцам к ним присоединялись другие отряды. Их было больше тысячи, и все прибывали и прибывали. Лорд Гребень Ворона хотел собрать такую огромную армию, какую только возможно, перед тем как столкнуться с врагом. Его желание совпадало с желанием Ронина, который прекрасно знал ужасную силу демонов.

Разобравшись, наконец, с саблезубом, волшебник догнал лорда Гребня Ворона, чтобы рассказать все, что он мог вспомнить об их будущих противниках. По пути он объяснил, что Пылающий Легион когда-то вторгся в его “далекую землю”, разоряя все на своем пути — последнее, по крайней мере, было правдой. Ронин также описал дворянину ход ужасной войны и опустошения, вызванные ею, прежде чем защитники смогли отогнать демонов.

Хотя было неясно, насколько лорд Гребень Ворона верил ему, он, по крайней мере, серьезно отнесся к описаниям демонов, приказав солдатам пересмотреть тактику боя с учетом узнанных слабостей. Латозий и Лунная Стража были не в восторге от перспективы столкновения со зверьми скверны, но Гребень Ворона заверил их, что контингент самого его сиятельства все время будет окружать их. Он также удостоверился, что эти бойцы знают, что при первой же возможности бить надо в щупальца, устраняя опасность для чаротворцев.

Полководец ночных эльфов, видимо, догадывался, что Ронин многое опустил, но не стал давить на него, и так получив много ценной информации. Тем более, он справедливо предполагал, что Ронин понимает, что его собственная жизнь зависит от исхода боя и что он сделает все, чтобы не потерпеть поражения.

Несмотря на растущие силы, они не замедляли темпа. Одна ночь, две, три. Прочтя несложное заклинание, позволившее ему видеть в темноте так же хорошо, как и его товарищи, Ронин быстро приспособился к ночной жизни. Однако он прекрасно знал, что демонам было абсолютно все равно, сияло ли солнце или светила луна, и не замедлил оповестить об этом дворянина. Чудовищные воины Пылающего Легиона будут бороться до тех пор, пока в состоянии сражаться. Защитники должны быть готовы столкнуться с ними лицом к лицу даже днем.

Когда ночные эльфы приблизились к Зин-Азшари, они заметили жуткий зеленоватый свет, освещающий все, — свет, который, казалось, исходил не от темных небес, а от самого города.

— Во имя Элуны! — пробормотал один воин.

— Рассредоточьтесь, — приказал лорд Гребень Ворона. Он вышел, всматриваясь вперед.

— Что-то приближается… и быстро.

Ронину не надо было спрашивать, что.

— Это они. Они уже знали, что мы придем, и решили встретить нас как можно скорее. Они никогда не тратят попусту время. Легион живет только для того, чтобы сражаться.

Полководец кивнул.

— Я предпочел бы разведать область и узнать побольше о противнике. Но если они так желают немедленно вступить в бой, тогда во что бы то ни стало, мы не разочаруем их. Давайте знак!

Проревели трубы, и линии ночных эльфов растянулись, готовясь к сражению. Теперь армия из нескольких тысяч бронированных наездников и пехотинцев казалась неисчислимой. Ронин вспомнил силу Альянса и трепет, который она внушила ему в первый раз, когда он увидел, как они готовятся встретить союзника демонов, Карающую Плеть.

А еще он вспомнил, как в тот же день эти линии были разрушены чудовищной яростью захватчиков.

Этого не случится снова! Он обратился к Иллидану, который казался куда менее уверенным, столкнувшись с действительностью.

— Не позволяй страху преодолеть себя, — сказал волшебник, видевший, к чему это приводит. — У тебя есть дар, Иллидан. Я покажу тебе несколько способов призвать силу. Источник, может, и отрезан от нас, но его сущность проявлена в земле, небе — во всем. Если ты поймешь, как ощутить это, ты сможешь делать все то, что мог до того, как появился щит.

— Я следую за вашей мудростью, шан'до, — мрачно ответил молодой эльф.

Ронин уже слышал это слово прежде, когда Малфурион упомянул своего учителя, полубога Кенария. Он задался вопросом, где же лесной повелитель теперь. Как же помогло бы такое могущественное существо в это время!

Когда на горизонте показались первые ужасные твари, мысли Ронина заняло только то, как выжить.

Как выжить… и Вериса.

Пылающий Легион уничтожал все, до чего мог дотянуться, и все же он жаждал больше руин, больше хаоса. Залаяли звери скверны, а демоническое воинство за ними взревело от предвкушения, видя перед собой ряды воинов. Еще больше ягнят на забой, еще больше пролитой крови.

И с единым ужасающим воинственным кличем они понеслись вперед.

Лорд Гребень Ворона кивнул.

— Стрельцы, готовься! — закричал командир.

Тысячи изогнутых луков поднялись ввысь.

Дворянин поднял руку, наблюдая. Орда демонов была все ближе… ближе…

Он опустил руку.

Как стая вопящих банши, дождь из стрел понесся на врага. Даже зная, что к ним летит смерть, Пылающий Легион не замедлял шага. Все, кого они видели, должны умереть.

Дождь хлынул.

Может, они были и демонами, но демонами во плоти. Почти все воины первой шеренги пали, в некоторых было так много стрел, что они не могли ровно лежать на земле. Повсюду падали без сознания звери скверны. Пара Стражей ужаса упали с неба.

Но Пылающий Легион растоптал их, будто и не видел вовсе. Звери скверны, не обращая внимания на мертвых собратьев, выли и лаяли, быстро приближаясь к воинству ночных эльфов.

— Проклятье! — пробормотал Гребень Ворона. — Еще залп! Скорее!

Со спокойной сосредоточенностью, стрельцы были уже наготове. Бородатый дворянин, не теряя времени даром, дал сигнал к атаке.

И снова на орду пролилась смерть, на сей раз уже не так эффективно. Теперь Легион поднял щиты, лучше сформировал отряды.

— Они не простые звери, — произнес офицер рядом с Ронином. — Они учатся слишком быстро!

Лорд Гребень Ворона не обратил на его слова внимания.

— Стрельцы в тыл! Расположиться и быть готовыми стрелять с внутренних шеренг! Пикейщики! Готовьтесь к атаке!

— Мой лорд! — позвал Ронин. — Могу я?

— С этого момента, волшебник, делай все, что хочешь! Только действуй!

Ронин пристально посмотрел на землю перед передовыми отрядами надвигающихся демонов. Он сконцентрировался, призывая силу. Потребовалось больше усилий, чем обычно, но на результат это не повлияло.

Его глаза сузились.

Земля перед Пылающим Легионом взорвалась, грязь и камни полетели в чудовищных воинов, как снаряды тяжелых катапульт. Много Стражей Скверны подбросило в воздух, других похоронило под толщей земли. Огромный валун упал на одного зверя скверны, разломив ему спинной хребет пополам, как тонкий прутик. Несущаяся масса остановилась, многие упали.

Стрельцы воспользовались заминкой, послав еще один залп в смешавшуюся орду. Еще больше демонов пало, устроив больший хаос.

В рядах воинов послышались возгласы одобрения. С другой стороны, Лунная Стража ревниво посмотрела на Ронина. Латозий рыкнул на поддерживавших его волшебников, побуждая их к действию.

Но усилия чародеев ночных эльфов не были столь впечатляющи, как магия Ронина. Кольца энергии, которые падали на воинов Пылающего Легиона, чаще всего исчезали без всякого толка. Горстка демонов упала, но и те пришли в себя.

— Они бесполезны! — огрызнулся Иллидан.

— Они стараются, — поправил его волшебник.

Без лишних слов молодой эльф внезапно указал на орду, что-то пробормотав.

Змеиные щупальца черной энергии поползли вокруг горл дюжины демонов в центре армии Легиона. Демоны уронили оружие и щиты, пытаясь разорвать щупальца. Но прежде, чем они смогли сделать это, щупальца сожгли их шеи, без труда проходя сквозь их плоть и кости… обезглавив каждую цель Иллидана.

Ронин едва смог скрыть отвращение. Что-то в выборе заклинания ночного эльфа было ему не по душе, но когда Иллидан повернулся в поисках одобрения, волшебник, пересилив себя, кивнул. Он не мог мешать единственному существу, у которого остались способности. Если они выживут, Ронин научит Иллидана другим, лучшим способам разобраться с врагом.

А если они не выживут…

И еще раз Пылающий Легион хлынул на них. Ногами они топтали трупы своих товарищей. Они ревели, приближаясь, поднимали булавы и другое страшное оружие высоко над головой.

— Теперь мы должны столкнуться с ними в ближнем бою, — решил Гребень Ворона.

— Вы оба, стойте позади и делайте все, что можете! Вы наше лучшее оружие на данный момент… а может, и навсегда!

Иллидан низко склонил голову.

— Благодарю, мой лорд.

— Это правда, парень… ужасная правда.

С этими словами полководец ночных эльфов направил пантеру вперед, присоединяясь к своим воинам. Лорд Гребень Ворона вытащил свое оружие и высоко поднял его.

Пикейщики были в напряжении. Позади них стояли пехотинцы, готовые выйти вперед. В тылу стрельцы готовили новый залп.

Гребень Ворона резко опустил вниз меч.

Рога проревели. Стрельцы выстрелили.

Силы ночных эльфов бросились навстречу врагам, ночные саблезубы с вызовом рычали на демонов.

Как только пикейщики приблизились, ливень стрел обрушился на землю. Отвлеченные атакой и забывшие про залп, вырвавшиеся вперед демоны были пронзены сотнями стрел. На мгновение передовую линию охватил хаос, как и рассчитывал лорд Гребень Ворона.

Благодаря стремительности ночных саблезубов, копьеносцам удалось прорваться далеко. Несмотря на свой огромный размер, несколько Стражей Скверны взлетело в воздух от удара копий ночных эльфов, которые пронзали не только броню, но и плоть.

Явная сила атаки заставила Пылающий Легион на миг отступить. Ночные саблезубы наносили страшные раны, разрывая на куски тех, кого могли достать. Сзади подоспели пехотинцы, влились в ряды и кромсали все, что не было эльфом.

Копья были уже бесполезны, наездники вытащили мечи и присоединились к битве. Далеко позади стрельцы продолжали посылать залпы в ряды за передовой.

Другой отряд всадников, среди которых был лорд Гребень Ворона, все еще ждал. Пристальный взгляд дворянина метался туда-сюда, изучая битву, ища слабые места.

Ронин и Иллидан тоже не расслаблялись. Волшебник бросил заклинание, сгустившее воздух над одной шеренгой орды, буквально уронив на них небо. Иллидан, тем временем, повторил свое змеиное заклинание, душа и отрывая головы нескольким демонам за раз.

Лунная Стража делала все, что могла, но их слабые усилия приносили немного помощи. Они не могли, несмотря на все свое старание, преодолеть нехватку сил Источника Вечности, и это все очевидней и очевидней читалось в их сокрушенных лицах.

Затем один из чародеев ночных эльфов закричал, его отбросило назад, кожа с него слилась, как вода. К тому времени, как он упал на землю, он был всего лишь скелетом в луже остатков того, что было его плотью. Другие из Лунной Стражи в ужасе уставились на труп, и только брань Латозия привела их в себя.

Ронин быстро осмотрел Легион в поисках источника заклинания. Это не отняло у него много времени — зловещая фигура убийцы маячила далеко позади армии. Чародей напоминал одного из Стражей Скверны, но обладал длинным, как у рептилии, хвостом и куда более декоративной броней. Он также носил черную и кроваво-красную мантию поверх брони, и глаза, осматривающие поле битвы, выказывали разум куда больший, чем у передовых воинов.

Он никогда не сталкивался с такими созданиями, но по услышанным описаниям волшебник признал в нем Эредарского чернокнижника. Мало того, что они были колдунами Пылающего Легиона, они были также его офицерами и стратегами.

Но чернокнижник сделал ошибку, приняв Лунную Стражу за повинных в самых разрушительных заклинаниях. Это дало Ронину удобную возможность, в которой он так нуждался.

Он наблюдал за новым заклинанием колдуна, но как только последний выпустил свою темную магию, Ронин перехватил ее и обратил против своего создателя.

Демон разинул рот, его кожа отрывалась от тела. Его клыкастая пасть растянулась в нечеловеческом крике, его пристальный взгляд повернулся к волшебнику.

Это было последнее, что сделал колдун. Рот демона все вытягивался, но уже потому, что ничто теперь не держало челюсть. Еще несколько мгновений существо, лишенное плоти, стояло… пока не развалился скелет, тут же исчезнувший под бесконечной волной Стражей Скверны.

Без командира часть Легиона стала неуправляемой. Ночные эльфы устремились вперёд. Первые ряды демонов дрогнули…

— Мы побеждаем их! — провозгласил молодой командир рядом с Гребнем Ворона.

Но так же быстро, как дрогнули, демоны двинулись вперед с еще большим рвением. Сзади появился Стражник ужаса, ведущий их вперед кнутом. Еще больше зверей скверны изо всех сил пыталось пройти сквозь защитников и достигнуть волшебников.

Ночные эльфы закричали, когда два Инфернала прорвались сквозь строй всадников, раскидывая животных и воинов. Ряды рассыпались, демоны полились сквозь открывшуюся брешь.

— Наступайте! — кричал Гребень Ворона. — Не дайте им нарушить строй!

Он с другими всадниками напал на чудовищных воинов, которые смогли прорваться. Сам Гребень Ворона отсек щупальца зверя скверны и затем вонзил лезвие ему в голову. Ночной саблезуб напал на одного из демонических воинов, разрывая его когтями и длинными клыками.

Брешь уменьшилась… и исчезла. Линия фронта ночных эльфов восстановилась.

Но хотя у них теперь снова был твердый фронт, защитники отступали. Казалось, что рой демонов все увеличивался, демонам на помощь приходило вдвое больше, чем успевали убивать ночные эльфы.

Ронин чертыхнулся, бросая еще одно заклинание, нанесшее Пылающему Легиону ряд смертельных ударов молнией. Со столь увеличенной силой, какая у него была сейчас, он знал, что сделал бы еще больше с открытым Источником. Что более важно, он с Иллиданом все еще обеспечивали большую часть магической поддержки ночных эльфов, но они не могли успевать всюду. Иллидан, со всем рвением используя любые заклинания, какие мог, чтобы убить демонов, быстро уставал, и Ронин чувствовал себя ненамного лучше. С помощью Источника обоим наверняка пришлось бы тратить куда меньше времени на прочтение заклинании, и результаты были бы куда более значительными.

Послышалось еще больше криков, ночные эльфы продолжали отступать. Стражи Скверны разбивали головы, крушили закованные в латы тела. Их адские псы разрывали пехотинцев. Стражники ужаса парили над битвой, ныряли в толпы эльфов, размахивая оружием. Повсюду падали Инферналы, проливаясь на защитников дождем точно так же, как до этого делали стрелки ночных эльфов.

Еще один из Лунной Стражи вскрикнул, но на сей раз потому, что зверь скверны проскользнул к нему. Четырем солдатам удалось отрезать его щупальца и воткнуть лезвие в грудь, но для волшебника было уже поздно.

Новый залп взлетел над стрельцами… и неожиданно их же стрелы, описав дугу, полетели в них. Хотя многие додумались убежать, некоторые оказались скованы страхом перед этим удивительным изменением.

И тут же погибли от своих собственных стрел, которые пронзили их горло и грудь.

Ронин искал, но не мог найти чернокнижника Эредара, ответственного за это. Он снова и снова проклинал себя за то, что не мог быть в нескольких местах одновременно, и за то, что его действия не приводили к желаемому результату.

— Мы проигрываем! — Несмотря на всю их отвагу и преданность делу, против демонов воинам была нужна поддержка Лунной Стражи… а Лунной Страже нужен был Источник. В Крепости Черного Грача Малфурион сказал, что разберется со щитом, установленным Высокорожденными, но то было несколько дней назад. Ронин мог только гадать, подвело ли заклинание ночного эльфа… или Малфурион погиб, пытаясь сдержать слово.

— Держите линию! — закричал кто-то.

Ронин забыл о Малфурионе. Теперь для него существовала только эта битва… битва и Вериса. С мыслью, что была, возможно, последним тихим прощанием с ней, он снова сосредоточился на бесконечных рядах демонов, пытаясь создать еще одно разрушительное заклинание и уже зная, что его сил не хватит.

Но разве кто-нибудь из них мог сделать то, чего хватило бы?

— Шаман, хоть что-то изменилось?

Тиранда покачала головой.

— Ничего. Тело дышит, а духа нет.

Орк нахмурился.

— Он умрет?

— Я не знаю.

Было бы лучше, если бы это было так? Она понятия не имела. Уже больше трех ночей Тиранда наблюдала за телом Малфуриона. Сначала в Зале Луны, а потом в нежилой комнате храма. Старшие жрицы сочувствовали ей, но никак не могли помочь ее другу.

— Он может спать так вечно, — говорили они ей. — Или же тело будет увядать и умрет от недоедания.

Тиранда пыталась кормить Малфуриона, но тело было обмякшее, безразличное. Она не осмеливалась вливать воду в горло, чтобы он не задохнулся.

Вчера вечером Брокс осторожно предположил, что, возможно, если они узнают, что нет никакой надежды, будет лучше быстро закончить страдания Малфуриона. Он даже предложил сделать это самому. Как бы ужасно это не слышалось, жрица понимала, что орк предлагал лишь то, что будет на благо его другу. Он заботился о Малфурионе.

Они не знали, что случилось с его воплощением во сне. Все думали, что он плавал вокруг, по какой-то причине неспособный войти в тело. Тиранда сомневалась в этом, подозревая, что что-то случилось, когда он попытался разрушить оградительные чары. Возможно, во время этой попытки его дух был уничтожен.

Мысль о потере Малфуриона страшила Тиранду больше, чем она когда-либо могла представить. Даже опасная миссия Иллидана ее так не беспокоила. Конечно же, она тоже волновалась о нем, но совсем не так, как о его близнеце, тело которого лежало перед ней.

Положив руку на его щеку, жрица луны уже не в первый раз подумала:

— Малфурион… вернись ко мне.

Но как и раньше, он этого не сделал.

Толстые зеленые пальцы мягко коснулись ее руки. Тиранда посмотрела во взволнованные глаза орка. Он казался ей сейчас нисколько не уродливым, он был другом в этом горе.

— Шаман, вы не спали, не выходили из этой комнаты. Не хорошо. Выйдите. Подышите вечерним воздухом.

— Я не могу оставить его…

Он не желал слышать ее отговорок.

— Что вы сделаете? Ничего. Он лежит здесь. Он в безопасности. Он хотел бы, чтобы вы сделали это.

Другие видели в орке варвара, но все больше Тиранда понимала, что это жестокое создание было просто существом, родившимся в более приземленном обществе. Он понимал потребности живого существа и понимал опасность их потери.

Она не могла помочь Малфуриону, даже если бы сама стала слабой и вялой. Как бы это ни было для нее трудно, но Тиранда отступила.

— Хорошо… но только на несколько минут.

Брокс помог ей встать. Молодая жрица только сейчас заметила, что ее ноги затекли и едва держали ее. Ее товарищ был прав; если она надеялась продолжить поиски Малфуриона, ей надо было освежиться.

Вместе с орком Тиранда прошла к входу в храм. Как и прежде, внешние залы были переполнены напуганными гражданами, пытавшимися найти успокоение у служителей Матери-Луны.

Она боялась, что им придется пробиваться наружу сквозь толпы, но народ быстро разбегался, чтобы не столкнуться с Броксом. Он уже привык к их отвращению, но Тиранда чувствовала себя неловко. Элуна всегда проповедовала уважение ко всем существам, но немногие ночные эльфы заботились о других расах.

Оба вышли на площадь. Ее коснулся прохладный ветерок, напомнив Тиранде о детстве. Она всегда любила ветер и протянула бы руки, пытаясь обхватить его, прямо как в детстве, если бы это не выглядело непристойно.

Несколько минут Тиранда и Брокс просто стояли. Затем жрицу снова охватила вина, ведь ее детство было связано с Малфурионом. Наконец, она извинилась перед орком и настояла, чтобы они вернулись в храм. Брокс, понимая, кивнул и последовал за ней.

Но не успели они дойти до храма, как к ней обратился один из Стражей Сурамара. Тиранда заколебалась, думая, что солдат обеспокоился из-за Брокса.

Но у командира явно были другие планы.

— Сестра, простите меня. Я капитан Джарод Песнь Теней.

Она знала его в лицо, но имя слышала впервые. Он был чуть старше ее и слегка полноват для ночного эльфа. Его глаза немного косили, отчего казалось, будто он всматривается в собеседника, даже когда он старался казаться дружелюбным и учтивым, как, например, сейчас.

— Вам что-то нужно от меня, капитан?

— Осмелюсь отнять у вас немного времени. У меня заключенный, которому нужна помощь.

Сначала Тиранда хотела отказаться, желание вернуться к Малфуриону было для нее важнее, но, в конце концов, ее чувство долга взяло верх. Как она могла отвернуться от несчастного, нуждавшегося в ее целительских способностях?

— Хорошо.

Когда орк последовал за ними, капитан Песнь Теней посмотрел на него искоса.

— Этот пойдет с нами?

— Вы бы предпочли, чтобы он торчал на площади совсем один, тем более в такое время?

Командир неохотно покачал головой, закрывая тему. Он повернулся и быстро повел пару.

В Сурамаре тюрем было мало, большинство заключенных отправлялись в Крепость Черного Грача. Здание, к которому привел их капитан Песнь Теней, было создано из высокого мертвого дерева. Корни формировали скелет здания, и рабочие доработали его камнем. Не было здания надежней, не считая крепости лорда Гребня Ворона, и Стража Сурамара этим гордилась.

Тиранда смотрела на довольно безвкусное здание с неким трепетом, видя в его однообразном фасаде дом только для самых страшных преступников. Однако она собрала мужество в кулак и не выказала своих чувств, когда капитан предложил ей войти.

Внешняя комната была лишена всякой обстановки, не считая простого деревянного стола, где работал командир. Большая часть сил Сурамара покинула город, а остатки соратников капитана Песнь Теней, без всяких сомнений, тщетно старались сохранить порядок.

— Мы нашли его в лесу, в который отбыл лорд Гребень Ворона и силы экспедиции. Многие из наших заклинаний поиска потерпели неудачу, сестра, но некоторые все же сохранили силу. Один из них уведомил нас о незваном госте. Учитывая побег в недавнем прошлом… — он на мгновение посмотрел на орка. Капитан Песнь Теней знал о нынешнем положении Брокса, иначе он бы немедленно попытался его арестовать. — Мы рискнули и немедленно отправились на поиски.

— И как это касается меня?

— Тот… пленник… которого мы нашли, был очень утомлен. Убедившись, что это не уловка, мы оставили его в покое. Но с тех пор ему не стало лучше. Из-за его особой природы я хочу, чтобы он остался жив до тех пор, пока не вернется лорд Гребень Ворона. Именно поэтому я обратился к вам.

— Тогда, пожалуйста, проведите меня к нему.

За комнатой была только дюжина камер, но командир с готовностью сообщил Тиранде, что внизу было еще больше. Она вежливо кивнула, теперь немного заинтересовавшись тем, кто же это мог быть. После Брокса она была почти уверена, что это будет еще один орк, но реакция капитана Песнь Теней на Брокса пошатнула ее уверенность.

— Он здесь.

Жрица ожидала увидеть кого-то огромного и воинственного, но существо внутри было не выше среднестатистического ночного эльфа. К тому же он был более худым. Под капюшоном его простых одежд она увидела изможденное лицо, похожее на ее собственное, но бледное, почти призрачное, с неяркими глазами. Судя по капюшону, уши тоже были меньше.

— Он похож на одного из нас… но нет, — заметила она.

— Как призрак одного из нас, — поправил ее капитан.

Но Брокс вышел вперед, будто загипнотизированный тревожным существом.

— Эльф?

— Возможно… — заметил заключенный голосом, куда более глубоким и повелительным, чем его внешность. Он, казалось, также заинтересовался Броксом. — И что здесь делает орк?

Он знал, к какой расе принадлежит ее друг. Тиранда нашла это чрезвычайно интересным, если учесть, как много в последнее время было странных чужестранцев.

Тогда заключенный страшно закашлялся, и она явно забеспокоилась. Она настояла, чтобы капитан Песнь Теней открыл для нее двери.

Приблизившись к циновке, на которой лежал пленник, молодая жрица не могла снова не посмотреть в его лицо. И она увидела куда больше, чем в первый раз. Она ощутила всю глубину его мудрости, и это чувство потрясло ее до основания души. Так или иначе, Тиранда поняла, что перед ней кто-то очень, очень древний, чье нынешнее состояние не имело никакого отношения к возрасту.

— Ты очень одарена, — прошептал он. — Я надеялся на это.

— Ч-что вас беспокоит?

Он ответил ей отеческой улыбкой.

— Даже твои способности не смогут меня исцелить. Я убедил капитана найти одну из вас, потому что время бежит слишком быстро.

— Вы никогда не говорили мне сделать что-либо подобное! — запротестовал Джарод Песнь Теней. — Я сам так решил.

— Как скажете… — но глаза заключенного сказали Тиранде обратное. Он снова посмотрел на Брокса. — А вот на тебя я совсем не рассчитывал, и это меня беспокоит. Тебя здесь быть не должно.

Орк проворчал:

— Другой сказал то же самое.

— Другой? Что за другой?

— Тот, с ярко-рыжими волосами, сказал…

Здесь Брокс запнулся и, незаметно взглянув на капитана Стражи, тихо пробормотал:

— Тот, кто говорил об этом, как о прошлом.

К удивлению Тиранды, заключенный резко сел. Капитан Песнь Теней вышел было вперед, уже вытащив оружие, но жрица успокоила его жестом.

— Ты видел Ронина?

— Вы знаете его? — спросила Тиранда.

— Мы пришли сюда вместе… я думал его заманили… в ловушку, в другом месте.

— На поляне Кенария, — добавила она.

Он рассмеялся.

— Либо удача, судьба, либо же Ноздорму поднял этот разговор, слава ему! Да, то место… но как ты узнала об этом?

— Я была там… с моими друзьями.

— Ты? — изможденное лицо придвинулось ближе. — С друзьями?

Тиранда раздумывала теперь, что же делать. Он знал так много, чего не знали самые простые ночные эльфы, и в этом она была уверена.

— Прежде, чем мы продолжим… я бы хотела узнать ваше имя.

— Извините меня за мои манеры! Ты можешь звать меня… Крас.

Теперь среагировал Брокс.

— Крас! Ронин говорил о тебе! — орк чуть было не упал на одно колено. — Старейший… я Броксигар… а она шаман, Тиранда.

Крас нахмурился.

— Возможно, Ронин рассказал слишком много… и хотел рассказать еще больше.

Реакция товарища решила один из вопросов жрицы. Поднявшись, она повернулась к капитану.

— Я хотела бы взять его с собой в храм. Полагаю, о нем лучше будет позаботиться там.

— Даже не думайте! Если он убежит…

— Я ручаюсь за него. Кроме того, вы сами сказали, что нужно привести это существо в порядок. В конце концов, он же должен предстать перед лордом Гребнем Ворона.

Командир Стражи нахмурился. Тиранда улыбнулась.

— Хорошо… но я должен буду сопроводить вас туда.

— Конечно.

Она повернулась, чтобы помочь Красу встать, Брокс подошел с другой стороны. Стоя близко к Красу, Тиранда заметила, что он едва прячет довольную улыбку.

— Вам что-то нравится?

— Впервые с момента моего несвоевременного появления, да. Наконец появилась надежда.

Он ничего не объяснил, а она не стала спрашивать. С их помощью он покинул штаб Стражи. Тиранда поняла, что Крас не играл в игры; он действительно был очень слаб. Но все равно она ощущала силу внутри него.

Сопровождаемые Джародом Песнь Теней, они вернулись в храм. И снова они смогли пробиться через толпу только благодаря орку.

Тиранда боялась, что стражницы и старшие жрицы могут оказаться еще одной проблемой, но, как и она, они почувствовали необычность в Красе. Старшие жрицы едва ли не поклонились ему, хотя она подозревала, что они и сами не совсем понимали, почему.

— Элуна выбирает правильно, — заметил Крас, приблизившись к жилым комнатам. — Я понял это, увидев тебя.

Это заставило ее лицо потемнеть, но не из-за лестного комплимента, а скорее из-за того, что Тиранда понимала — его сделал тот, кто могуществом был не ниже самой верховной жрицы.

Она намеревалась отвести ему отдельную комнату, но по привычке пришла к той, где спал Малфурион. На пороге Тиранда остановилась.

— Проблемы? — спросил Крас.

— Нет… просто в этой комнате мой больной друг…

Но прежде, чем она смогла отойти, накинувшее на голову капюшон существо подбежало к лежавшему ничком телу Малфуриона.

— Шанс, судьба или сам Ноздорму! — прошипел он. — Что с ним? Говори!

— Я…

Как объяснить?

— Он вошел в Изумрудный Сон, — ответил Брокс. — И не вернулся, старейший.

— Не вернулся… куда он собирался идти?

Орк ответил ему. Тиранда думала, что лицо Краса и так бледное, но теперь оно стало словно мукá.

— Из всех мест… но в этом есть горький смысл. Если бы я только знал раньше, до того как ушел оттуда!

— Вы были в Зин-Азшари? — вздохнула Тиранда.

— Я был в том, что осталось от города, но пришел сюда в поисках твоего друга.

Он смотрел на неподвижное тело.

— И если, как ты говоришь, он ушел туда несколько ночей назад, я, быть может, пришел слишком поздно… для всех нас.