"Томас Майн Рид. Пропавшая сестра" - читать интересную книгу автора

Леонорой, которые тоже жили в Ливерпуле, и которых я не видел около трех
лет.
Первое, что я сделал по приезде в Ливерпуль, - собрал адреса
седельных и шорных мастеров, которым я написал письма с просьбой сообщить
мне все то, что им известно о мистере Лири.
Затем я отправился к миссис Хайленд. Тут меня ждал страшный удар. Я
рассчитывал на родственную, сердечную встречу, но принят был более, чем
холодно, и миссис Хайленд всем своим поведением давала мне понять, что
крайне удивлена моим посещением. Леонора, которой было 16 лет и которая из
девочки, какою я ее оставил, превратилась во взрослую девушку удивительной
красоты, тоже приняла меня очень сухо и холодно.
Я до того был ошеломлен таким приемом, что совершенно растерялся и по
уходе от миссис Хайленд долго не мог придти в себя.
Мало-помалу я привел в порядок свои мысли и стал более хладнокровно
обсуждать свое положение. Первая мысль, которая пришла мне в голову, была,
что я кем-нибудь оклеветан перед миссис Хайленд и своей названной сестрой.
Это мог сделать только мистер Адкинс, который был единственным человеком
из всего экипажа "Леоноры", относившимся ко мне с ненавистью. Я
окончательно остановился на этой мысли и решил на следующий день снова
отправиться к миссис Хайленд и объясниться с ней и Леонорой.
Когда на следующее утро я приближался к дому миссис Хайленд, то
увидел, что она стоит у окна. Я позвонил. Открывшая мне дверь служанка на
мой вопрос ответила, что ни миссис Хайленд, ни Леоноры нет дома. Я
оттолкнул от двери изумленную служанку и прошел в гостиную.
Служанка последовала за мной; я обернулся к ней и приказал:
- Скажите миссис Хайленд, что мистер Роланд Стоун здесь и не уйдет,
пока не поговорит с нею.
Служанка ушла, и вскоре после этого в гостиную вошла миссис Хайленд.
Она ничего не сказал, а ждала, что я ей скажу.
- Миссис Хайленд, - начал я, - я слишком близко знаком с вами и
слишком глубоко уважаю вас, поэтому мне не верится, чтобы вы без
достаточных причин могли так со мной обойтись. Сознание, что я ничего
дурного не сделал ни вам, ни вашей семье, заставило меня вернуться и
просить вас объяснить мне причины такой перемены по отношению ко мне. Ведь
вы прежде принимали меня здесь, как родного сына! Что я сделал такого,
чтобы потерять вашу дружбу?
- Если вам ничего не говорит по этому поводу ваша собственная
совесть, - ответила она, - то нет никакой надобности и мне давать вам
объяснения; вы все равно ничего не поймете. Hо одно, я надеюсь, вы
поймете, что ваши посещения больше нежелательны.
- Я это и понял вчера, - сказал я, - сегодня же я пришел для
объяснений. Ваши собственные слова показывают, что прежде вы смотрели на
меня совсем другими глазами, и я желаю знать, какие причины заставили вас
так изменить свое мнение обо мне.
- Причина заключается в том, что вы нисколько не ценили и не дорожили
нашей дружбой. Другого объяснения я не могу вам дать, кроме того, что вы
оказались виновным в неблагодарности и в нечестном отношении к тем,
которые были вашими лучшими друзьями. Ваших же оправданий я выслушивать не
желаю.
- Один только вопрос! - вскричал я, стараясь, насколько мог,