"Виктор О'Рейли. Правила охоты" - читать интересную книгу автора

по радио, был в курсе дела. Пока его бригада готовилась к операции, он
попытался поставить свой собственный диагноз. Линда Фолей,
консультант-анестезиолог, тут же бросилась проверять дыхательные пути,
чтобы обнаружить или предотвратить их закупорку. Было совершенно ясно, что
Фицдуэйн уже почти не может дышать сам.
- Кислород, - распорядилась она.
К лицу Фицдуэйна немедленно поднесли плотно прилегающую воздушную
маску, соединенную с кислородной подушкой Сестра тут же принялась
сдавливать подушку в руках, нагнетая кислород в легкие пациента.
Фицдуэйн был бледен восковой бледностью, а кожа его была влажной и
холодной на ощупь. Он боролся за жизнь из последних сил, преодолевая
головокружение и теряя сознание от боли. Из ран его медленно вытекала
соломенного Цвета серозная жидкость, а вся одежда была сплошь испачкана в
крови. Он делал тридцать пять судорожных вдохов в минуту, а кровяное
давление упало до восьмидесяти миллиметров ртутного столба. Сердце
работало с частотой сто сорок ударов в минуту.
К этому времени Фицдуэйн почти истек кровью, и организм его
реагировал на все окружающее так, как реагировал бы раненый зверь, готовый
либо сражаться, либо броситься наутек. Это объяснялось огромным
количеством адреналина и других гормонов, выброшенных в кровь в результате
травмы. Точно так же реагирует на ранение любое, самое примитивное
животное.
Организм Фицдуэйна сам, не спрашиваясь все еще бодрствующего
сознания, перекрывал кровоснабжение менее важных органов, направляя кровь
к головному мозгу, чтобы тело могло продолжать жить и сопротивляться.
Конечности же, лишенные крови и кислорода, побелели и стали влажными.
Гилмартен тем временем выстукивал грудную клетку Фицдуэйна. Звук
повсюду был глухим. Необходим был срочный дренаж грудной полости.
- Трубчатая торакостомия, - объявил он, и ассистенты ринулись к нему
на помощь. Раненый начинал терять сознание.
- Лигнокаин, - распорядился Майк. Кто-то вложил в его протянутую руку
шприц для подкожного впрыскивания местного обезболивающего, и он
немедленно сделал инъекцию, стараясь смягчить острую боль. Не дожидаясь,
пока пройдет три-пять минут, необходимых для того, чтобы лекарство
подействовало, он сделал разрез в мышцах над нижней оконечностью пятого
ребра и оттянул мышцы зажимом.
Но этого оказалось недостаточно. Действуя пальцем в резиновой
перчатке, хирург расширил рану.
- Дренаж номер тридцать два, - отрывисто бросил он. Ему тут же
передали сорокасантиметровую пластиковую трубку, и Майк вставил ее в
пространство над ребром. Как и в случае с канюлей, первой вошла в тело
Фицдуэйна полая металлическая игла. Когда ее вытащили, пластиковая трубка
надежно встала на свое место.
По этой прозрачной трубке тут же ринулся красно-синий пузырящийся
поток - смесь венозной и артериальной крови. Проходя через водяной
обтюратор, она попадала в стоящий на полу контейнер. Вторая, короткая
трубка, торчавшая из контейнера, выпускала наружу воздух, который вместе с
кровью вырвался из легких пациента. За первые две минуты из грудной
полости вытекло примерно пол-литра крови.
- Грудная клетка сократилась и стабилизировалась, - обратился