"Виктор О'Рейли. Правила охоты" - читать интересную книгу автора

Япония, Токио, 3 января

Чифуни ушла незадолго до рассвета.
Когда ее губы в прощальном поцелуе прижались к его губам, Адачи
приоткрыл глаза, но возражать не стал. Она никогда не оставалась на всю
ночь, всякий раз упорно отказываясь объяснить почему. Так и шло. Со
временем, надеялся Адачи, все должно измениться. Пока же убийство, кендо и
длительные занятия любовью настолько утомили его, что он немедленно заснул
снова.
Проснулся он точно по сигналу будильника. Японская электронная
индустрия подчас чересчур сильно полагалась на всякие новшества, и эта
нелепая штука - часы в форме попугая - была куплена ему в подарок во время
одной прогулки по Акихабаре. Попугай выглядел устрашающе и непристойно, с
цифровым электронным табло на животе и отвратительным визгливым голосом,
от которого Адачи всегда мутило. Как бы там ни было, он исправно будил его
по утрам, а кроме того, с этой жуткой птицей были связаны кое-какие
сентиментальные воспоминания. Несмотря на это, Адачи твердо решил на днях
пристрелить зеленую нечисть. Кстати, что это он об этом вспомнил? Ах да,
нужно найти револьвер...
Он отправился на поиски и довольно скоро обнаружил свое оружие в
ящике комода, под носками. Это был "намбу" тридцать восьмого калибра с
барабаном на пять патронов. "Револьвер" не шел, конечно, ни в какое
сравнение с личным оружием американцев, однако в мирной Японии и эта
детская игрушка выглядела весьма внушительно. Тяжело вздохнув, Адачи
прицепил тяжелую железяку к поясу, а подумав - присовокупил две кольцевые
обоймы с патронами для быстрой перезарядки, добиваясь того, чтобы вес всей
этой амуниции хоть сколько-нибудь соответствовал истинной тяжести его
огорчения. И все же приказ оставался приказом.
Потом он неожиданно задумался о том, что большинство японцев никогда
в жизни не держали в руках оружия. Сам Адачи, имей он возможность
выбирать, наверняка тоже отказался бы, однако даже в японских Силах
самообороны солдат не мог не взять в руки винтовку.
Служба в парашютно-десантных войсках нравилась Адачи, но он никогда
не связывал свою военную карьеру с возможностью и необходимостью убивать.
Ему просто нравились чувство товарищества и прыжки с парашютом. Когда во
время тренировок на Атсуги судьба сводила его с американскими
десантниками, с их наградами "Пурпурного Сердца" и прочими блестящими
боевыми значками, он смотрел на них со смесью благоговения и
растерянности. Адачи просто не мог представить себе, как можно намеренно
убить другое человеческое существо.
За завтраком Адачи выпил чашку душистого травяного чая, съел немного
риса, пикулей и чуть-чуть жареной рыбы. Поклонившись урне с прахом
предков, которую держал в нише стены в гостиной, он вышел из дома и
направится к станции метро. Мимоходом глянув в зеркало в прихожей, он
отметил, что глаза его все еще выглядят ввалившимися, однако если не
принимать во внимание вполне объяснимой усталости - как-никак, он проспал
не больше трех часов, - самочувствие его было превосходным.
Еще не было семи, а поезд уже был битком набит спешащими на работу
клерками сарари - молодыми людьми, служащими на окладе, одетыми в синие
или серые деловые костюмы, белые сорочки и консервативного стиля галстуки.