"Георгий Реймерс. Последний шаг профессора Вудда" - читать интересную книгу автора

Через минуту раздался глухой удар. Вздыбился водяной столб и, тяжело
обрушившись, взволновал спокойную гладь бухты.

Судно основательно качнуло. На поверхность воды всплыло множество всякой
рыбы. Трое матросов спрыгнули в шлюпку и устремились за добычей.

В этот момент Уинтер увидел среди поднятого взрывом ила и донной мути
что-то большое, не похожее на рыбу. Чтобы лучше разглядеть, лейтенант
высунулся за поручни.

- Человек! - крикнул он.

Заметив, что утопленник погружается все глубже и глубже, Уинтер как был, в
полной форме, прыгнул через перила и скрылся под водой.

Все бросились к борту.

Лейтенант вынырнул и, удерживая одной рукой вытащенного из глубины
человека, поплыл к катеру.

Матросы сбросили трап. Джо Стивенс быстро спустился и принял из рук
офицера бесчувственную женщину в купальнике, с надетой на голову маской,
аквалангом за спиной и зелеными ластами на ногах.

- Снимайте акваланг и маску! - крикнул Уинтер, поднимаясь на борт. - Да
осторожнее, дьяволы! Она не такой чурбан, как любой из вас!

Освободив женщину от подводного снаряжения, моряки осторожно уложили ее
лицом вверх на принесенное кем-то одеяло и, подавленные, столпились вокруг.
Всем было ясно, что она стала жертвой подводного взрыва.

- О боже! Какую красавицу погубили! - простонал кок.

Уинтер метнул на него злобный взгляд и, опустившись на колени, стал
нащупывать у пострадавшей пульс.

- Что рты разинули! Аптечку! Живо! - заорал он. Потом, приподняв
неподвижную девушку, расстегнул стягивающий ее грудь лиф и принялся делать
искусственное дыхание. - Нашатырный спирт! - скомандовал он, заметив, что
аптечку принесли.

Джон Стивенс смочил из пузырька вату и принялся растирать девушке виски.
Она все еще не подавала признаков жизни. Тогда рулевой поднес вату к самому ее
носу, а лейтенант отвел ей руки вверх и назад.

Вдох - и девушка закашлялась. Матросы облегченно вздохнули. Некоторые даже
перекрестились, а Джо Стивенс, сорвав с кока передник, прикрыл девушке
обнаженную грудь и проворчал:

- Богу молитесь, а сами глаза бесстыжие пялите!