"Три товарища (обложка книги) " - читать интересную книгу автора

x x x

Кафе представляло собой большой, темный, прокуренный, длинный, как кишка,
зал со множеством боковых комнат. Впереди, возле стойки, стояло пианино. Оно
было расстроенно, несколько струн лопнуло, и на многих клавишах недоставало
костяных пластинок; но я любил этот славный заслуженный музыкальный ящик.
Целый год моей жизни был связан с ним, когда я работал здесь тапером. В
боковых комнатах кафе проводили свои собрания торговцы скотом; иногда там
собирались владельцы каруселей и балаганов. У входа в зал сидели проститутки.
В кафе было пусто. Один лишь плоскостопии кельнер Алоис стоял у стойки. Он
спросил:
- Как обычно?
Я кивнул. Он принес мне стакан портвейна пополам с ромом. Я сел к столику
и, ни о чем не думая, уставился в пространство. В окно падал косой луч солнца.
Он освещал бутылки на полках. Шерри-бренди сверкало как рубин.
Алоис полоскал стаканы. Хозяйская кошка сидела на пианино и мурлыкала. Я
медленно выкурил сигарету. Здешний воздух нагонял сонливость. Своеобразный
голос был вчера у этой девушки. Низкий, чуть резкий, почти хриплый и всё же
ласковый.
- Дай-ка мне посмотреть журналы, Алоис, - сказал я.
Скрипнула дверь. Вошла Роза, кладбищенская проститутка, по прозвищу
"Железная кобыла". Ее прозвали так за исключительную выносливость. Роза
попросила чашку шоколада. Это она позволяла себе каждое воскресное утро; потом
она отправлялась в Бургдорф навестить своего ребенка.
- Здорово, Роберт!
- Здорово, Роза, как поживает маленькая?
- Вот поеду, погляжу. Видишь, что я ей везу? Она развернула пакет, в
котором лежала краснощекая кукла, и надавила ей на живот. "Ма-ма" - пропищала
кукла. Роза сияла.
- Великолепно, - сказал я.
- Погляди-ка. - Она положила куклу. Щелкнув, захлопнулись веки.
- Изумительно, Роза.
Она была удовлетворена и снова упаковала куклу:
- Да, ты смыслишь в этих делах, Роберт! Ты еще будешь хорошим мужем.
- Ну вот еще! - усомнился я.
Роза была очень привязана к своему ребенку. Несколько месяцев тому назад,
пока девочка не умела еще ходить, она держала ее при себе, в своей комнате.
Это удавалось, несмотря на Розино ремесло, потому что рядом был небольшой
чулан. Когда она по вечерам приводила кавалера, то под каким-нибудь предлогом
просила его немного подождать, забегала в комнату, быстро задвигала коляску с
ребенком в чулан, запирала ее там и впускала гостя. Но в декабре малышку
приходилось слишком часто передвигать из теплой комнаты: в неотапливаемый
чулан. Она простудилась, часто плакала и какраз в то время, когда Роза
принимала посетителей. Тогда ей пришлось расстаться с дочерью, как ни тяжело
это было. Роза устроила ее в очень дорогой приют. Там она считалась почтенной
вдовой. В противном случае ребенка, разумеется, не приняли бы.
Роза поднялась:
- Так ты придешь в пятницу?
Я кивнул.
Она поглядела на меня: