"Артюр Рембо. Одно лето в аду " - читать интересную книгу автора

тебя - это сила! Ты не знаешь, куда ты идешь, ни почему ты идешь. Повсюду
броди, всему отвечай. Тебя не убьют, потому что труп убить невозможно".
Утром у меня был такой отрешенный взгляд и такое, мертвенное лицо, что те,
кого я встречал, _возможно, меня не могли увидеть_.
Грязь в городах неожиданно начинала казаться мне красной и черной,
словно зеркало, когда в соседней комнате качается лампа; словно сокровище в
темном лесу. "В добрый час!" - кричал я и видел море огней и дыма на небе; а
справа и слева все богатства пылали, как миллиарды громыхающих гроз.
Но оргия и женская дружба были для меня под запретом. Ни одного
попутчика даже. Я вдруг увидел себя перед охваченной гневом толпой, увидел
себя перед взводом солдат, что должен меня расстрелять, и я плакал от горя,
которое понять они не могли, и я прощал им - как Жанна д'Арк. "Священники,
учителя, властелины, вы ошибаетесь, предавая меня правосудию. Никогда я не
был связан с этим народом; никогда я не был христианином; я из тех, кто поет
перед казнью; я не понимаю законов; не имею морали, потому что я зверь, и
значит, вы совершили ошибку.
Да! Мои глаза закрыты для вашего света. Я - зверь, я - негр. Но я могу
быть спасен. А вы - поддельные негры, вы - маньяки, садисты, скупцы.
Торговец, ты - негр; чиновник, ты - негр; военачальник, ты - негр;
император, старая злая чесотка, ты - негр, ты выпил ликер, изготовленный на
фабрике Саганы. - Этот народ вдохновляется лихорадкой и раком. Калеки и
старики настолько чтимы, что их остается только сварить. Самое лучшее - это
покинуть скорой континент, где бродит безумие, добывая заложников для этих
злодеев. Я вступаю в подлинное царство потомков Хама.
Знаю ли я природу? Знаю ли самого себя? - Исчезли слова. Мертвецов я
хороню у себя в желудке. Крик, барабаны - и в пляс, в пляс, в пляс! Мне
неизвестно, когда, после прихода белых, я рухну в небытие.
Голод, жажда, крики - ив пляс, в пляс, в пляс!

-----

Белые высаживаются на берег. Пушечный выстрел! Надо покориться обряду
крещенья, одеваться, работать.
Моему сердцу нанесен смертельный удар. О, этого я не предвидел!
Я никогда не творил зла. Дни мои будут легки, раскаянье меня не
коснется. Я никогда не узнаю страданий души, почти неживой для добра, души,
в которой поднимается свет, суровый, как похоронные свечи. Участь сынков из
хорошей семьи - преждевременный гроб, сверкающий блестками и слезами.
Несомненно, развратничать - глупо, предаваться пороку - глупо; гниль надо
отбросить подальше. Но часам на башне никогда не удастся отбивать только
время чистых страданий. Словно ребенок, буду ли я вознесен на небо, чтобы
играть там в раю, где забыты невзгоды?
Скорее! Есть ли другие жизни? - Среди богатства сон не возможен. Потому
что всегда богатство было публично. Одна лишь божественная любовь дарует
ключи от познанья. Я вижу, что природа добра. Прощайте химеры, идеалы,
ошибки.
Благоразумное пение ангелов поднимается от корабля спасения: это
божественная любовь. - Две любви! Я могу умереть от земной любви, умереть от
преданности. Я покинул сердца, чья боль возрастет из-за моего ухода! Вы
избрали меня среди потерпевших кораблекрушение; но те, кто остался, разве