"Морис Ренар. Тайна его глаз (фантастический роман)" - читать интересную книгу автора

Обычно это работали машины; до меня доносился ритмический грохот какой-то
механической мастерской. Но все это производило впечатление чего-то
спокойного, добродушного, успокоительного...
Утром следующего дня у меня уже не было глаз.
Очнувшись от наркоза, я невольно поддался ощущению какой-то
бессознательной грусти, но Прозоп с необычайным энтузиазмом сообщил мне,
что операция сошла прекрасно и что все говорит в пользу того, что тот
опыт, о котором он мне говорил, удастся.
- Зрительный нерв не затронут. Дадим ране зажить. Лебри, вы родились
под счастливейшей звездой! Ваше имя будет связано с сенсационнейшими
открытиями...
Уже потом он мне сказал, что совершенно не знал, удастся ли этот
предложенный им опыт; мне кажется, что он лишь до некоторой степени
рассчитывал на положительный результат; но ему нужно было меня
подбодрить... Во всяком случае, несмотря на то, что я закидал его
вопросами, я не добился от него никакого объяснения по поводу самой
сущности этого эксперимента. И вы легко можете себе представить, сколько
различных предположений наводнило мой мозг. Я поочередно останавливался то
на мысли, что мне будет сделана пересадка, то на мысли о каком-нибудь
новом оптическом изобретении. Я видел себя то с глазами какого-нибудь
животного, то с искусственными глазами, созданными каким-то гениальным
оптиком. Но как бы то ни было, я уже видел себя зрячим. Прозоп ведь
настойчиво указывал на полную жизнеспособность зрительного нерва.
Вы, наверное, обвиняете меня в излишней доверчивости, мой друг? Но
если бы вы только знали, что таится для слепого под этим одним маленьким
словом "видеть"! А кроме того, разве то, что произошло, не более
необычайно, не более фантастически чудесно, чем какое-либо искусственное
зрение?
Если вы хотите, я когда-нибудь перечислю вам (по крайней мере
постольку, поскольку я отдавал себе в этом отчет и мог запомнить) все те
подготовительные меры, которым я подвергался: меня лечили всевозможными
способами, делали всякие измерения, сняли слепки с глазных впадин и
наконец ввели в них два абсолютно гладких тела, которые в совершенстве к
ним прилегали. Их почти тотчас же извлекли. Это пробное введение каких-то
непонятных предметов в глазные впадины производилось в присутствии
нескольких человек, которые, не стесняясь, очень много говорили между
собой на своем непонятном языке. В тот раз меня расспрашивал о моих
впечатлениях и ощущениях не Прозоп, а какой-то старик с тягучим голосом,
напоминавшим шарманку. По-французски? Да, да, конечно, но не так чисто,
как говорил Прозоп, и со всеми интонациями таинственного волапюка. Я
сказал ему, что введение двух шаров в глазные впадины не вызвало ни
болезненных, ни неприятных ощущений, и я понял, что он испытал
удовлетворение, услышав такой ответ.
Спустя несколько дней меня усыпили во второй раз.
После первой операции мое пробуждение сопровождалось рвотой и другими
явлениями, которые вам, наверное, хорошо знакомы: перед глазами у меня
мелькали яркие шары, временами мне казалось, что я что-то вижу, но что
именно - никак не могу разглядеть. Я знал, что все эти обманчивые
впечатления вызваны раздражением зрительного нерва, которому свойственно
реагировать таким образом на боль. А боль эта была результатом удаления