"Мэри Рено. Божественное пламя ("Александр Македонский" #1) " - читать интересную книгу автора

делают с женщинами, когда у них припадок смеха?.. А вдруг он вместо того
умрёт?.. Но глаза мальчика задвигались, появились зрачки, напряжённый
взгляд... Он хрипло вдохнул - и вдруг яростно закричал.
Вздохнув облегчённо, Агий распустил плащ, чтобы дать свободу бившемуся
ребёнку; а сам стал разговаривать с ним, словно с испуганным конём, держа
его не слишком крепко, но чтобы тот чувствовал сильные руки. Сверху из-за
двери доносились громкие проклятья его родителей... Через какое-то время -
Агий его не считал, у него впереди была ещё большая часть ночи, - через
какое-то время эта ругань затихла. Малый заплакал было, но не надолго; он
уже пришёл в себя и скоро успокоился - только кусал нижнюю губу, сглатывая
последние слезы и глядя вверх на Агия. А тот вдруг начал вспоминать, сколько
же лет малому.
- Такие дела, мой юный командир, - мягко сказал он, тронутый почти
взрослым страданием на детском лице. Он вытер это лицо своим плащом и
поцеловал, пытаясь представить себе, как будет выглядеть это золотое дитя,
когда дорастёт до возраста любви. - Давай, милый. Мы с тобой подежурим
вместе. И друг другу поможем, верно?
Он снова закутал малыша, погладил... Через какое-то время покой и
тепло, и неосознанная чувственность ласки молодого воина, и неясное
сознание, что тот больше восхищается им, чем жалеет, - всё это начало
залечивать громадную рану, в которую превратилось было всё существо малыша.
Рана стала затягиваться, боль отходила. Вскоре он выглянул из-под плаща и
огляделся.
- А где мой Тюхе?
Что имеет в виду этот странный мальчуган, призывая свою судьбу? Но
малыш, увидев озадаченное лицо Агия, добавил:
- Мой демон, змей, куда он делся?
- А-а! Твой змей... - Агий считал всё это царицыно зверьё невыносимой
мерзостью. - Он пока спрятался. Скоро вернется. - Он укутал мальчика
поплотнее, тот начал дрожать. - Ты не принимай всё это слишком близко к
сердцу, знаешь?.. Отец твой вовсе так не хотел, у него нечаянно получилось,
это вино в нем буянит. Мне от моего еще не так доставалось.
- Когда я вырасту большой... - Малыш умолк и стал считать на пальцах до
десяти. - Когда вырасту, я его убью.
Агий тихо охнул, прикусив губу.
- Тс-с-с!.. Не говори такого, никогда. Боги проклинают тех, кто убивает
отца своего. Насылают Фурий... - Он начал описывать их, но остановился,
увидев, как раскрылись глаза мальчугана; это было слишком страшно для
него. - А все эти удары, что мы получаем, пока маленькие, - они нам только
на пользу, дорогой мой! Так мы учимся переносить боль, раны переносить когда
на войну пойдем... Глянь-ка. Повыше, вот здесь. Посмотри, как мне досталось.
В самом первом бою, мы тогда с иллирийцами сражались.
Он приподнял край красной шерстяной юбочки и показал длинный шрам на
бедре, с ямкой на том месте, где наконечник копья прошел почти до кости.
Мальчуган с почтением посмотрел на шрам и потрогал его пальцем.
- Вот видишь, - сказал Агий, опуская юбочку. - Сам понимаешь, как это
больно. А почему я не закричал и не осрамился перед товарищами? Что меня
тогда удержало? Да отцовские оплеухи, вот что. Потому что к боли привык. Тот
парень, что меня проткнул, - он не успел никому похвастаться. Это был мой
первый. А когда я принёс домой его голову - отец подарил мне пояс для меча,