"Алла Репина. Девушка с прошлым [D]" - читать интересную книгу автора

он их непременно реализует.
В назначенный день Станислав Трофимович заявился знакомиться с
дочерью невесты. В квартиру вошел полноватый сорокалетний дядька с
висячими усами не совсем симметричной длины и маленькой, какой-то плюшевой
головой, складчатой на затылке. Примечательной особенностью этой головы
было то, что она вращалась едва ли не вокруг своей оси, оставляя при этом
совершенно неподвижной шею. К разочарованию Марины, весь вид жениха
свидетельствовал не столько о его гениальности, сколько о железном
медицинском алиби, так определила она для себя. Выгнув грудь и втянув
живот, жених с заблестевшими глазами стал озирать свой будущий дом.
Марина невольно фыркнула, представив, как стоит такое чучело посреди
класса. Можно догадаться, что говорят по поводу матери и военрука в их
школе. Ей уже насплетничали знакомые девчонки. Кличка у этого военрука -
"Трофей". Станислав Трофимович недовольно посмотрел на смешливую девчонку.
Сели за стол. За праздничным столом жених навел тоску на Маришу. Ел,
склонясь над тарелкой и озираясь по сторонам - торопливо, роняя крошки изо
рта.
- Армейская привычка, - радостно доложил он, отодвигая пустую тарелку
в сторону. - Сметаю все варево в две минуты.
- Угу, - прокомментировала Марина: то-то мать старалась со своими
вычурными деликатесами, рецепты которых накануне вызнавала по телефону у
семейных подруг-учительниц.
Распаренный едой, Станислав Трофимович откинулся на стуле. Закатал
рукава рубашки - вместе с желтоватым, плохо простиранным нижним бельем.
Марина едва не прыснула: гость был безупречен в своем казарменном стиле.
Фуражка, положенная рядом на пустой стул, портфель в ногах, белье с
начесом в теплый день бабьего лета - блеск! "Прямо-таки человек в
армейском футляре", - сказала она про себя, довольная словесной находкой.
Марина, как и многие старательные девочки ее возраста, вела дневник, в
который заносила все свои остроты и наблюдения. Через пару лет этот
дневник, как и тому положено, был сожжен, о чем после, став взрослой,
Марина несказанно жалела...
Расположение падчерицы Станислав Трофимович пытался завоевывать
веселыми историями из курсантской юности во Львовском военно-политическом
училище. Истории получались долгими, с обильным перечислением имен и
нынешних званий сокурсников. Порой Станислав Трофимович переходил на
рассказы о своем босоногом детстве, и все они были связаны с набегами на
колхозные бахчи или на сады соседей. Детские воспоминания мужа заставляли
страдать Анну Леопольдовну, и вскоре они попали под суровый запрет. Выпив,
Станислав Трофимович впадал в рассуждения о славном казацком прошлом своей
семьи. Но и этот аспект также не находил отклика в душе Анны Леопольдовны
- польки, гордой происхождением из какой-то якобы знатной семьи города
Лемберга, то есть Львова. Марине, конечно, тоже были милы те воспоминания
о старом Лемберге, которые она в далеком детстве слышала от своей бабушки,
но все это была такая давняя история, что семейные дебаты об
украинско-польских раздорах и обидах казались ей вздорными и скучными.
У Станислава Трофимовича были "понятия" - свои представления о
семейной жизни. Поэтому вскоре в их доме установился неистребимый тяжелый
запах украинского борща с пережаренным салом. Впрочем, это можно было
пережить, как и казарменные экскурсы в прошлое. Невыносимыми были три