"Леонид Репин. Затерявшиеся в тайге " - читать интересную книгу автора

решили готовить ночлег. Все. Хватит для первого дня. Через полчаса уже
совершенно стемнеет. А нам еще надо запасти дров для костра, устроить хоть
какое-то ложе. Однако, прежде чем взяться за дело, мне захотелось проверить
себя и товарищей, насколько хорошо мы смогли бы сейчас сориентироваться.
Поэтому я спросил Алексея и Толю: "Ну, кто покажет, в какой стороне Енисей?"
Оба, как будто только и ждали вопроса, дружно вытянули руки в разные
стороны. Я постоял в нерешительности, еще не зная, кому из них отдать
предпочтение: мне-то казалось, что река и вовсе в другой стороне.
Столь дружное разногласие меня обнадежило, поскольку говорило о том,
что главную задачу первого дня можно считать с успехом решенной: мы
заблудились. И заблудились как будто надежно. Потому что, если бы возникла
необходимость срочно вернуться, мы вряд ли смогли бы прийти к единому мнению
в споре о том, куда нужно двигаться, чтобы выйти из леса.
Но сегодня больше не надо было идти. Мы собрали целую гору валежника,
Алексей достал спички - единственный коробок, который у нас был с собой и
вдобавок наполовину пустой, и мы запалили костер. Потом с наслаждением
уселись на влажную траву. И тут моя рука, случайно конечно, наткнулась на
приятную карманную выпуклость. "Перекусить?"-спросил я товарищей в твердой
уверенности, что уговаривать их не придется. Они тоже обследовали свои
карманы и извлекли все съестное, что в них обнаружилось. На клочке газеты
появились наши припасы - остатки чересчур обильного завтрака в буфете
гостиницы: надкусанный бутерброд с кусочком подсохшего сыра (утром его
доесть не было сил), один огурец, две маленькие дольки чеснока и два
небольших круглых печеньица. Все это мы добросовестно разделили на три
равные части и съели, изо всех сил делая вид, что каждому из нас
предостаточно, что, предложи нам в этот момент цыплят "табака", мы бы еще
подумали, стоит ли на ночь набивать ими желудок.
Потом Алексей с видом человека безмерно довольного жизнью закурил -
затянулся, как после сытного ужина в ресторане. Мы с Толей собрали еще
валежника, поскольку наш огромный запас почему-то уж очень быстро
уменьшился, хотя огонь был небольшим и ветви не слишком сильно горели.
Стемнело. В пяти шагах от костра невозможно что-нибудь
различить-сплошная темень подкралась с разных сторон. Одиноко и неуютно...
Слабый свет от костра едва освещал наши лица. Молчали - говорить не
хотелось. Неожиданно для себя самого я подумал: "И зачем только ты ввязался
в эту историю... Сидел бы дома сейчас, читал бы какую-нибудь хорошую книгу,
попивая горячий чай с молоком... Так нет - потащился бог знает куда... Сам
захотел. Вот и получай: спи теперь на голой, холодной земле..." Не знаю, о
чем думали в этот момент Толя и Леша, но допускаю - есть тому основания, -
что их обуревали приблизительно такие же мысли.
Сушняк, собранный, пока было светло, только с виду был сушняком, а
горел кое-как, и костер грозил в любую минуту задохнуться в собственном
дыму. Мы подбросили сухой сосновой хвои - и огонь оживился немного. Потом
взяли охапку тонких березовых веток, предусмотрительно нарезанных засветло,
постелили их на траву и, тесно прижавшись друг к другу - неожиданно
сделалось холодно, - попытались уснуть.
Но только напрасно мы на это рассчитывали.
Теперь самое время рассказать, как и зачем мы оказались в тайге - без
компаса, без каких-либо запасов еды и без ружья. Мы, сугубо городские люди,
которые и в подмосковный-то лес иначе как за грибами никогда не ходили. А