"Джон Рэтклиф. Роковой бриллиант дома Романовых (Курьер царицы) " - читать интересную книгу автора

озверевшие шайки восставших бегут по улице, чтобы вырвать из его рук эту
цветущую женщину и столкнуть его снова на дно жизни, - эти мысли доводят
Петра до безумия. Перед ним стоит чудо из чудес. Он бормочет отрывки из
легенд. Он бросается на колени перед этой гордо стоящей женщиной, которая с
раздувающимися ноздрями смотрит на него сверху вниз, он охвачен опьянением,
возбуждающим в ней отвращение, но она чувствует, что это на самом деле так.
Руки ее мнимого мужа, у которого для нее всегда имелась наготове только
ироническая улыбка и который все время проводил у своих любовниц... эти
ласкающие страстные руки хватают за ее колени. Она чувствует дрожь... И вот,
быстрым движением он с безумной жаждой обладания срывает с нее янтарного
цвета мантилью, и руки Владимира (но это руки бродяги-актера) схватывают ее
дрожащее тело, обвиваются вокруг голой женщины, и он с нечеловеческой силой
высоко поднимает ее над собой чуть ли не до потолка.
Но он не дооценил эту женщину. Она ускользает из его рук. Она доводит
его до неистовства. На лбу его выступают синие жилы, со свистом вырывается
дыхание. Но она стоит перед ним недоступная, улыбаясь полуоткрытым
ярко-красным ртом и шепчет:
- Одно условие, мой друг, одно только условие...
- Условие? какое только угодно! Ты моя.
- Тогда я твоя.
- Требуй.
- Я боюсь, что ты окажешься трусом!
Глаза Непомнящего горят, как у кошки.
- Я? трус?
Она смеется красным смехом. Все красно кругом. "Даже ее тело
красное", - думает Непомнящий. Она отступает на несколько шагов вперед,
прижав руки к телу, растопырив ладони. Он следует за ней, пьянея и
разгорячась, и вдруг они находятся в другой комнате. Княгиня опирается о
высокие часы.
Она быстро отходит в сторону. Змейкой высовывается язык клубничного
цвета. Она обращает внимание Непомнящего на стекло часов, на том месте, где
обычно качается маятник.
Из-под стекла на него глядит чье-то лицо. Человеческое лицо, мужское
лицо. Искаженное страданиями. Он не в состоянии вынести этого взгляда. В
этих глазах написаны страх смерти и безумная боль.
Он неподвижно смотрит на княгиню. Как статуя, стоит она рядом с часами.
Как белый сон в ночи. Нет силы противиться. Ее рука подает Петру Непомнящему
револьвер.
- Стреляй, Владимир, стреляй ему прямо в лицо!
Машинально Петр Непомнящий берет в руку револьвер. Перед его глазами
мелькает огонь. Голубые и желтые ракеты взвиваются вокруг бледного тела
княгини. Ее лицо манит и смеется, ее глаза отражаются в глазах Петра и, как
горячие зубы, впиваются в его душу.
- Стреляй, Владимир!
Он поднимает оружие, как будто в него воплотилась чужая воля, и снова
смотрит на ужасающее и искаженное лицо. Глаза человека в клетке маятника
теперь неподвижно уставились на него. Они говорят, они зовут, нет, они
кричат, эти глаза, они воют, как голодный волк. Он же знает эти глаза. Он
подходит ближе, еще ближе... охваченный ужасом, он открывает дверцу, перед
ним голый человек, скованный человек с окровавленным телом. Огненные рубцы