"Джон Рэтклиф. Роковой бриллиант дома Романовых (Курьер царицы) " - читать интересную книгу автора

"Я мысленно все еще представляю себе порядки старого режима, - подумала
она. Царя уже нет и Керенский, во всяком случае, не будет докучать человеку,
так яростно боровшемуся с царизмом". Она постучала. Но только тогда, когда
она нетерпеливо несколько раз ударила кулаком в дверь, голоса, раздававшиеся
внутри, замолкли, послышались быстрые шаги, - ах, как хорошо они были ей
знакомы! - и кто-то приблизился в дверям.
Борис распахнул дверь, и Александра увидела наведенное на нее дуло
парабеллума. Но когда она в удивлении подняла глаза к своему возлюбленному,
то увидела, что его лицо залила густая горячая краска. Тут она заметила
седину на висках - седину у двадцатисемилетнего - и ее охватила горячая
волна сострадания.
- Борис! - порывисто вырвалось у нее, и она протянула ему руку. -
Борис, я еще раз должна поговорить с тобой!
Свет в его карих глазах потух.
- В подвенечном платье? - насмешливо спросил он. - Прошло уже много
времени с тех пор, как ты переодетая была у меня. Тогда мы поехали на
праздник в Яхт-клуб.
Он тихо усмехнулся, как бы издалека, измученный и, как показалось
Александре, ослабевший и беспочвенный. Она беспомощно смотрела на свое
платье и не знала, что ответить на эти слова. Он взял ее за руку и увлек к
себе. Они прошли мимо открытой двери в какую-то комнату. Сквозь папиросный
дым она разобрала полдюжины людей со зверскими, угрожающими лицами.
- Нет, не сюда! - воскликнул Борис и открыл другую дверь. Это была его
спальня. Александра увидела неприбранную постель и задрожала.
- Голубка, должно быть, боится перед вступлением в буржуазный брак быть
оскверненной? - раздался в ее ушах знакомый металлический голос. Она высоко
подняла брови и немного пришла в себя. Потом она решительно вошла, держа
вуаль на руке. Но она остановилась, когда Борис движением руки указал на
единственный стул.
- Кожаных кресел и стульев с гобеленами здесь нет, - злобно заметил он.
Она стояла у стены во всем свадебном великолепии, ее серые, умные,
энергичные глаза пронизывающе глядели на него. Ее рот вздрагивал от
заглушенных рыданий.
- Не будем сентиментальны, Александра, - сказал Борис после того, как
он несколько минут молча разглядывал ее. Он глубоко вздохнул. - Теперь у
меня не будет больше времени интересоваться тобой. - Он поднял руку, как бы
желая указать на шум, который доносился издалека, усиливаясь с минуты на
минуту. - Ты поклялась мне в верности, когда ты в последний раз стояла там,
в той комнате, - сказал он, движением плеча указывая на дверь, - мне
пришлось ночью скрыться. Друзья доставили меня через границу. Потом я больше
ничего не слыхал о тебе. Только несколько дней тому назад я узнал кое-что. Я
вернулся из Америки, вызванный Троцким, с которым вместе работал за океаном,
и застал тебя невестой другого. Твои клятвы развеялись. Буржуазная сволочь!
Ее рука коснулась его плеча. Она крепко держала его, и их взгляды
скрестились.
- Как ты смеешь говорить так? Какое ты имеешь на это право? Теперь дай
мне говорить - о! - Ее речь оборвалась. Где-то послышался вой взрыва.
Оконные стекла разлетелись со звоном. В разбитое окно ворвался ветер.
- Да, да! - иронизировал Борис. - Завтра Керенский конченый человек.
Виселица для него уже готова.