"Игорь Ревва. Часы жизни" - читать интересную книгу автора

действительной стоимости.
Упускать такой шанс Генри Уорвик не собирался. В результате они с женой
стали владельцами двухэтажного особняка, а на оставшиеся деньги решили
устроить небольшую вечеринку для своих старых друзей и отметить свое
приобретение. Свой новый дом.
Тот самый дом...
Вечеринка проходила довольно приятно. Гостей собралось человек шесть, и
такое количество позволяло сохранять и поддерживать непринужденную беседу,
не переходящую в тягостные паузы или бестолковый гвалт. Генри Уорвик,
изрядно пополневший после ухода на пенсию, сидел в своем кресле и, попыхивая
сигарой, удовлетворенно взирал на гостей. Старый проигрыватель истекал не
менее старым джазом, так любимым хозяином. Сван сидел на диване и делал вид,
что с интересом участвует в разговоре с женой Генри Кристиной.
На самом деле мысли Свана были в этот момент очень далеко. Хотя это и
может прозвучать несколько странно, если знать, что он думал в этот момент о
соседней комнате. Вернее, о том, что он там заметил. О предмете, видеть
который сегодня ему хотелось меньше всего на свете; и, увидев который, он
даже немного испугался.
Часы...
Старинные часы...
Сван заметил эти часы, когда Генри, переполненный гордостью и радостью,
водил гостей по дому, показывая, какую прелесть может позволить себе
приобрести полицейский после ухода на пенсию. Сван переступил порог знакомой
комнаты со смешанным чувством страха и любопытства - увидит ли он здесь
часы?!
Часы были на своем месте, и у Свана вырвался вздох облегчения, когда он
заметил безвольно повисший маятник. Часы еще никто не заводил. И тут же, как
бы в ответ на его мысли, кто-то из гостей спросил...
- Генри! А почему твои часики стоят? Керосин кончился?
- Они на дождевой воде, - ответил Генри под общее хихиканье. - А
сегодня, как назло, на небе ни облачка.
- А пивом заправлять не пробовал?
- Ну уж нет! Для пива у меня есть куда более полезное применение! -
Генри похлопал себя ладонью по животу.
Сван был безумно рад, что к часам никто так и не притронулся. Пока, во
всяком случае.
Но оставалась опасность (и она была более чем реальной), что в один
прекрасный (несчастный) день сам Генри или его жена решат, что раз уж в доме
есть часы, то они должны показывать точное время несколько чаще, чем два
раза в сутки.
И тогда чья-то рука откроет деревянную дверцу, сквозь которую заманчиво
смотрит на мир маятник; и коснется его; и слегка качнет его в сторону; и
часы оживут, став жизнью этого человека.
Навсегда.
До самой смерти.
Кто-то (кажется, Гримски) настоял на том, чтобы Генри Уорвик надел свою
форму, в которой он красовался в день ухода на пенсию. После долгих
препирательств его удалось заставить сделать это. Правда, китель застегнулся
с большим трудом и очень ненадолго - Генри не выдержал этой пытки больше
пяти минут.