"Аластер Рейнольдс. Космический Апокалипсис " - читать интересную книгу автора

Она начала взбираться по лестнице, но Силвест протянул руку и схватил
ее за каблук муклука. Она посмотрела на него сверху вниз. Теперь она была в
маске, но Силвест увидел на ее лице выражение глубокого презрения.
- Слука, это конец твоей карьеры.
- Нет, - ответила она, продолжая подниматься. - Это только начало. И
беспокоюсь я о вас.
Силвест покопался в себе и обнаружил - хотя и сам поразился этому, -
что совершенно спокоен. Однако это было то особое спокойствие, которое
свойственно океанам металлического водорода огромных газовых планет далеко
за Павлином, сдерживаемым колоссальным давлением сверху и снизу.
- Так что же? - спросила Паскаль.
- Есть кое-кто, с кем я должен посоветоваться, - ответил Силвест.
Силвест по пандусу влез в свой краулер. Другой краулер был забит
мешками и контейнерами, а каждый сантиметр оставшегося места занимали гамаки
студентов-копачей. Студентам приходилось спать в машине, так как почти все
раскопки в этом регионе находились в сутках езды от Мантеля. Краулер
Силвеста был куда более комфортабелен. Примерно треть его площади была
занята кабинетом Силвеста и его спальней. Остальная территория
использовалась под склад, а также под каморки для старшего персонала - в
данном случае для Паскаль и Слуки. Сейчас весь краулер был в его
распоряжении.
Обстановка кабинета заставляла забыть о том, что это всего лишь часть
краулера. Обивка из красного бархата, полки с копиями древних приборов и
реликтов. Большая, элегантно изданная карта Ресургема в проеции Меркатора
демонстрировала места главных находок, оставшихся от различных эпох истории
амарантян. Остальное пространство стен было занято медленно пополняющимися
текстами: это были академические статьи в процессе подготовки. Запись
собственного сознания Силвеста на бета-уровне проделывала всю черную работу.
Эту копию своего "Я" Силвест натренировал так, что она могла имитировать его
литературный стиль даже лучше, чем он сам, особенно если учесть его нынешнее
нервное состояние.
Позже, когда найдется время, ему придется пройтись по этим статьям, но
сейчас он лишь окинул их беглым взором, направляясь к письменному столу.
Этот дивный образец мебельного искусства был инкрустирован мрамором и
малахитом. Его мозаика, сделанная в японском стиле, изображала сцены из
ранней истории освоения космоса.
Силвест выдвинул ящик и достал из него имитационный картридж - серый
брусок без всякой маркировки, вроде кафельной плитки. В верхней части бюро,
набитого всякой электроникой, была прорезь. Чтобы пробудить сознание
Кэлвина, требовалось лишь вложить в эту прорезь картридж. Тем не менее
Силвест продолжал колебаться. Прошло много времени - по меньшей мере
несколько месяцев - с тех пор, когда он последний раз возвращал Кэлвина к
жизни, и та последняя встреча прошла исключительно скверно. Он тогда же
поклялся, что в следующий раз оживит Кэлвина только в случае кризисной
ситуации. Теперь следовало определить, наступил ли сейчас кризис и так ли он
силен, чтобы оправдать пробуждение. Дело осложнялось еще тем, что советы
Кэлвина были надежны лишь в пятидесяти процентах случаев.
Силвест вложил картридж в прорезь.
Из света и теней, словно по волшебству, в середине комнаты соткалась
фигура Кэлвина, сидящего в своем кресле, достойном средневекового феодала.