"Мак Рейнольдс. Радикальный центр" - читать интересную книгу автора

вопросов, на которые я дал кучу не менее путаных ответов, которым они явно
не поверили.
Наконец я добрался до дома и завалился спать.
Следующий день был рабочим. С натяжкой можно было считать, что в
редакцию я пришел почти вовремя.
Очевидно, расположение духа у Старой Головешки было не таким уж плохим.
Он дал мне поручение сходить в зоопарк и написать заметку о новорожденном
бегемоте. То, каким ехидным тоном он это сделал, я проигнорировал.
В течение некоторого времени я простоял рядом с бассейном для
бегемотов, уставившись на новорожденного. Дальше того, что он выглядел как
маленькая копия своей мамаши, мои мысли не шли.
- Как его зовут? - спросил я у смотрителя.
- Кого?
- Детеныша.
- Пока никак.
Я еще немного посмотрел на бегемотика.
- Сколько он весит? - наконец спросил я.
- Откуда мне знать?
Я бросил это дело и вернулся в редакцию, где сказал Блакстону, что
никакой заметки о бегемотике не может быть.
По сравнению с тем, что было утром, его настроение упало. Он бросил на
меня сердитый взгляд. На столе перед ним лежал экземпляр газеты
"Ньюс-кроникл" - нашего заклятого врага. Он прихлопнул его тыльной стороной
руки.
- Глянь-ка на эту сенсацию! - громко проблеял он. - На нашем
собственном заднем дворе при покушении на убийство, во время вооруженного
нападения, задержаны Лагз и Бенни Онассис. Самые крутые боевики в списках
преступного синдиката. И что мы имеем? Ни слова о происходящем! До чего
дошла наша полицейская хроника, Майерс?
- Но, мистер Блакстон, я не отвечаю за полицейскую хронику, - слабым
голосом ответил я.
- И слава Богу! - прорычал он. Редактор снова уставился на газету. -
Лагз и Бенни! За пределами Чикаго о них редко что-нибудь услышишь. Должно
быть, их послали сюда с особым заданием. Очевидно, чтобы покончить с этим...
этим Чарлзом Майерсом. - Его речь стала медленной. - Чарлз Майерс? - Он
посмотрел на меня, его лицо стало принимать угрожающий вид. - Счастливчик,
как тебя зовут на самом деле?
Я прочистил горло.
- Чарлз.
Он закрыл глаза и долго их не открывал. Я предполагаю, он считал про
себя.
Когда он их наконец-то открыл, то очень спокойно спросил:
- Почему сачок не позвонил?
- Я забыл. Мне не пришло в голову, - добавил я извиняющимся тоном. -
Прошлым вечером я был вроде как выпивши.
Он закрыл глаза еще на некоторое время. На этот раз он не считал. Его
причитания походили скорее на молитву.
- Счастливчик, - наконец произнес он, - возможно, мы еще сможем что-то
спасти. Почему эти два головореза на тебя набросились?
Я покачал головой, пытаясь хоть как-то быть полезным.