"Мак Рейнольдс. Революция" - читать интересную книгу автора

принадлежал к социал-демократам типа Керенского. В любом случае, несмотря на
происхождение из привилегированного класса, он тогда жил хорошо. Он стал
преподавателем, и вначале наша жизнь была неплохой.
Павел прочистил горло:
- Пока не начались Великие чистки тридцатых годов. Решили, что мой отец
правый уклонист, бухаринец, кем бы он ни был. Как-то ночью 1938 года за ним
пришли и забрали, и наша семья больше его не видела.
Павел не любил говорить на эту тему.
- Короче говоря, когда началась война, моя мать погибла в Ленинграде
при немецкой бомбежке. Мой брат пошел в армию и стал лейтенантом. Он попал в
плен к немцам, когда те захватили Харьков, вместе с сотней тысяч или около
того солдат Красной Армии. Потом, через пару лет, Советы продвинулись в
Польшу, и его опять схватили.
- Вы хотите сказать, он был освобожден из немецкого плена? - спросила
Анна.
- Опять попал в плен, так точнее. Его расстреляли. Похоже, офицерам
Красной Армии не разрешалось сдаваться.
Анна с болью спросила:
- А как вам удалось избежать всего этого?
- Должно быть, у моего отца был дар предвидения. Мне было всего пять
лет, когда он отправил меня в Лондон к двоюродному брату. Через год мы
перебрались в Штаты. Фактически, я почти не помню Ленинград, очень плохо
помню семью. Тем не менее, я не особенно люблю Советы.
- Да, - мягко сказала Анна.
- Как звали вашего отца? - спросил Шверник.
- Федор Козлов.
- Я изучал у него французскую литературу, - произнес Шверник.
Анна выпрямилась на стуле, и ее глаза расширились.
- Козлов, - повторила она. - Вы, должно быть, Пол Козлов.
Павел налил себе еще водки.
- В моей деятельности слава - это помеха. Я не знал, что она дошла до
людей с улицы по другую сторону железного занавеса.

Это была не последняя поездка Павла Козлова для установления контактов
с подпольем, и не последний визит на дачу в Петрограде.
В общем-то, дача стала центром встреч русского подполья со связным с
Запада. В нее, как в воронку, проходили проблемы военного обеспечения. В
каждом регионе страны Павел имел своих местных агентов: американских,
британских, французских, западногерманских. Но центр был здесь.
Фотоаппараты завода Микояна успешно шли на американском рынке. Не
удивительно. Советы не знали, что рекламная кампания в несколько раз
превышала доходы от продажи. Они знали только, что заказы продолжали
поступать, что мистер Джон Смит повторно приезжал в Ленинград, чтобы
закупить фотоаппараты. Леонида Шверника даже повысили в должности за его
способности к вторжению на американский рынок. Анна Фурцева автоматически
назначалась гидом-переводчиком к Павлу, когда бы он ни появлялся во второй
столице Советского Союза.
Надо сказать, когда он совершал все "туристские" поездки на Урал, в
Туркестан и Сибирь, у него была возможность брать Анну с собой. Это давало
отличную возможность работать с другими ветвями подполья.