"Наталья Резанова. Кругом один принцессы " - читать интересную книгу автора

сторожить, так сразу дите... Хватит. Всем спать.
Кидалово оказалось небогатым селом, затерявшимся средь высоких лесов.
Его окружали участки выжженной земли пригодной для пахоты. Нива не
производила впечатления обильной. Впрочем, приходилось видывать мне места и
похуже. При въезде в деревню мы не встретили ни единой души, и это
настораживало. Однако Кидалово было обитаемо. В теплой пыли купались тощие
куры, псы побрехивали из-за плетней. Не видно было только людей.
Всё разъяснилось, когда мы проехали вглубь деревни. Народ столпился на
площади. Старых, малых и женщин, как водится, вытеснили в задние ряды, но не
вполне обидели - мужик, устроившийся на крыше самой высокой избы, сообщал о
том, что происходит внутри.
- ...и наносит удар за ударом! Неустрашимый пятится. Могучий бьет
снова! Справа! Слева! Снизу! Сверху! Задай ему! Выпусти ему потроха! Но что
я вижу? Неустрашимый собрался! Он бьет в ответ! Из Могучего летят пух и
перья... Да что ж ты, Мотя... - скорбно протянул он, когда зрители
потрясенно ахнули. - Быть тебе нынче в чугуне, яблоками начиненному...
Из толпы вышел понурый мужчина, волоча за крыло не менее понурого гуся.
Если Могучему и впрямь предстояло быть сегодня съеденным, то ощипывать его
долго не придется. Проигравшиеся сельчане извлекали из кисетов деревянные и
отдавали их бойкому румяному старичку, очевидно, старосте.
- Вот так и живем, - сообщил он мне, когда я спросила, можно ли
переночевать в селе женщине с двумя детьми (согласитесь, что это звучит
лучше, чем "женщине с мечом, четверкой коней, арбалетом и еще кое-чем в
потайных карманах"). - Я что, удовольствия ради гусиные бои устраиваю?
Провизию, стыдно сказать, аж в самом Волкодавле закупаем. А что делать?
Земля у нас неплодородная, урожаи плохие, да и зерно молоть негде.
- Что, мельницы нет?
- Мельница есть, да мельник сбег. То есть, сперва дочка его, видишь ли,
опозорила - в комнатные девицы к царевне Милене подалась, а потом и он дело
забросил и ушел на Волк к лихим людям...
- Постой, это не его я на реке видала - он всё бабу символическую топил
и потопить никак не мог?
- Может его... а может, и нет.. Охотников засорять Волка-батюшку нынче
много развелось... Так, бишь, о чем я? О том, что прожить трудом
крестьянским никак невозможно. Баклуши вот бьем, исконный наш заволчанский
промысел...
- И всё?
- Да что ты! Мужики и бабы у нас смышленые, в отхожие промыслы
пускаемся. Груши околачиваем, шнурки от галош гладим, мозги пудрим, лапшу
вешаем, на ходу подметки режем, соловьев баснями кормим, зубы
заговариваем...
- А лыко вяжете?
- Нет, лыка не вяжем... А еще мы выгуливаем собак!
- Ладно, старинушка, не отвлекайся. Так переночевать можно у вас?
- Отчего ж нельзя? Только постоялого двора нет у нас больше, с тех пор
как в Мочиловскую сторону никто не ходит.
- Где ж ночевать-то?
- А где хотите. Хоть на мельнице, пока она еще не развалилась...
Пойдем, я покажу где.
Покуда мы поднимались на холм, над ручьем темнела печальная руина