"Николай Андреевич Римский-Корсаков. Летопись моей музыкальной жизни " - читать интересную книгу автора

это тайком, в пустых классах, за что однажды нам досталось. В церковном хоре
мы не участвовали. Между товарищами моими развилась в ту
пору сильная любовь к "Жизни за царя", а также отчасти и к Руслану". Я
значительно содействовал развитию этой склонности, часто играя по вечерам
отрывки из этих опер на гармонифлюте, принадлежавшем одному из товарищей
моих - князю А.Д.Мышец- кому, страстному любителю музыки. Раздувал мехи
частенько К.А.Ирецкий (брат Натальи Александровны Ирецкой, профессора СПб.
консерватории в настоящее время). Один из товарищей моих - Н.И.Скрыдлов
(ныне герой турецкой войны) певал тенором. Я познакомился с его семейством.
Мать его была отличная певица; я часто бывал у них и аккомпанировал на
фортепиано пению. В ту пору я познакомился со многими романсами Глинки,
отчасти через Скрыдловых, отчасти самостоятельно. Кроме глинкинских, я узнал
некоторые романсы Даргомыжского, Варламова и других. Помнится, что я сочинил
тогда романс на слова: "Выходи ко мне, синьора" (что-то вроде баркаролы),
довольно мелодичный, даже в псевдоитальянском вкусе12. Однажды, кажется, в
ноябре 1861 года, Канилле пришел ко мне на неделе в Морской корпус и
объявил, что в субботу он поведет меня к Балакиреву13. Вот-то я был доволен!

ГЛАВА III

l86l-l862.
Знакомство с М.А.Балакиревым и его кружком. Симфония. Смерть отца.
Воспоминание о нем. Выпуск в гардемарины. Назначение к отплытию за границу1.

С первой встречи Балакирев произвел на меня громадное впечатление.
Превосходный пианист, играющий все на память, смелые суждения, новые мысли и
при этом композиторский талант, перед которым я уже благоговел. В первое же
свидание было ему показано мое скерцо c-moll; он одобрил его, сделав
несколько замечаний. Также показаны были ему мой ноктюрн и другие вещи, а
также отрывочные материалы для симфонии (es-moll). Он требовал, чтобы я
принялся за сочинение симфонии. Я был в восторге. У него я встретил Кюи и
Мусоргского2, о которых имел понятие лишь понаслышке от Канилле. Балакирев
инструментовал тогда увертюру "Кавказского пленника" для Кюи. С каким
восхищением я присутствовал при настоящих, деловых разговорах об
инструментовке, голосоведении и т.п. Играли также в 4 руки Allegro C-dur
Мусоргского, которое мне нравилось. Не помню, что играл Балакирев из своего;
кажется, последний антракт из "Короля Лира". Сверх того, сколько разговоров
о текущих музыкальных делах. Я сразу погрузился в какой-то новый, неведомый
мне мир, очутившись среди настоящих, талантливых
музыкантов, о которых я прежде только слышал, вращаясь между
дилетантами товарищами. Это было действительно сильное впечатление3. В
течение ноября и декабря, каждую субботу вечером, я бывал у Балакирева,
часто встречаясь там с Мусоргским и Кюи. Там же я познакомился с
В.В.Стасовым. Помню, как в одну из суббот В.В.Стасов читал нам вслух отрывки
из "Одиссеи", в видах просвещения моей особы4. Мусоргский читал однажды
"Князя Холмского", живописец Мясоедов - гоголевского "Вия". Балакирев, один
или в 4 руки с Мусоргским, игрывал симфонии Шумана, квартеты Бетховена.
Мусоргский певал кое- что из "Руслана", например сцену Фарлафа и Наины, с
А.П.Арсеньевым, изображавшим последнюю. Сколько помнится, Балакирев сочинял
тогда фортепианный концерт, отрывки которого наигрывал нам. Он часто