"Николай Андреевич Римский-Корсаков. Летопись моей музыкальной жизни " - читать интересную книгу автора

Неподалеку от американского берега мы пересекли теплое течение -
Гольфстрим. Помню я, как мы были удивлены и обрадованы, выйдя утром на
палубу и увидав совершенно изменившийся цвет океана: из зелено-серого он
сделался чудным синим. Вместо холодного, пронизывающего воздуха сделалось
+18°R, солнце и очаровательная погода. Мы точно попали в тропики, из воды
каждую минуту выскакивали лету- чие рыбы. Ночью океан светился великолепным
фосфорическим светом. На следующий день тоже. Опустили градусник в воду:
+18°R. Наутро третьего дня по вступлении в Гольфстрим опять перемена: серое
небо, холодный воздух, цвет океана серо-зеленый, температура воды 3° или
4°R, летучие рыбы исчезли. Наш клипер вступил в новое холодное течение,
лежащее бок-о-бок с Гольфстримом10. Мы начали направлять свой путь на
юго-запад, к Нью-Йорку, и вскоре нам стали попадаться встречные коммерческие
суда. В октябре, не помню какого числа, показался американский берег. Мы
потребовали лоцмана и вскоре, войдя в реку Гудзон, бросили якорь в
Нью-Йорке11, где нашли прочие суда нашей эскадры. В Соединенных Штатах мы
пробыли с октября 1863 по апрель 1864 года. Мы побывали, кроме Нью-Йорка, в
Анаполисе и Балтиморе. Из Чизапикского залива ездили осматривать Вашинггон.
Во время пребывания в Ана- полисе были сильные морозы (до 15°R); река, в
которой стояли наш клипер и корвет "Варяг", замерзла. Лед был настолько
крепок, что мы пробовали по нему ходить; но это длилось всего дня два или
три, после чего реку взломало.
Из Нью-Йорка нам, гардемаринам и офицерам, довелось съездить на
Ниагару. Поездка была совершена по реке Гудзон на пароходе до Альбани, а
оттуда по железным дорогам. Берега Гудзона оказались очень красивыми, а
Ниагарский водопад произвел на нас самое чудное впечатление. Это было,
кажется, в ноябре12. Листья на деревьях были разноцветные; погода стояла
прекрасная. Мы облазили все скалы, проходили, насколько возможно, под
скатерть водопада с канадской стороны, подъезжали по возмоясности ближе к
водопаду на лодке. Впечатление, производимое водопадом с различных точек, в
особенности с Терапиновой башни, ни с чем не сравнимо. Башня эта построена
на скалах у самого падения; попадают
на нее по легкому мостику, переброшенному с Козлиного острова,
разделяющего водопад на две части: американскую и канадскую (Лошадиная
подкова). Гул от водопада неописуемый и слышится за много миль. Американцы
возили нас на Ниагару на свой счет, в видах гостеприимства, оказываемого ими
русским заатлантическим друзьям. Мы были помещены в роскошном отеле. В
поездке участвовали все офицеры и гардемарины нашей эскадры, разделенные на
две партии. В нашей партии участвовал и адмирал Лесовский. В ниагарском
отеле меня заставили играть на рояле для увеселения общества. Я, конечно,
сопротивлялся, ушел в свой нумер и выставил сапоги за дверь, притворяясь
спящим; но, по приказанию Лесовского, переданному мне кем-то через дверь,
должен был одеться и выйти в салон. Я сел за фортепиано и сыграл, кажется,
краковяк и еще что-то из "Жизни за царя". Вскоре я заметил, что никто меня
не слушает и все заняты разговорами под мою музыку. Под шумок я прекратил
игру и ушел спать. На другой вечер меня не беспокоили, ибо, в сущности,
никому моя игра нужна не была, и в первый вечер она понадобилась лишь для
удовлетворения каприза Лесовского, который в музыке ровно ничего не понимал
и нисколько ее не любил. Кстати, о Лесовском. Он был известный моряк,
командовавший во время оно фрегатом "Диана", погибшим в Японии вследствие
землетрясения. Лесовский отличался вспыльчивым и необузданным характером и