"Джон Ринго. Гимн перед битвой ("Наследие Аллденаты" #1) " - читать интересную книгу автора

Он великолепно смотрелся во время проверок, но никак не мог вытащить голову
из собственной задницы, когда дело доходило до боевой подготовки. Хорнер
разочарованно вздохнул и смирился с фактом, что некоторые проблемы
тренировкой не решить.
- В целом я руководствуюсь следующим принципом, - продолжал он. - Если
полковник Вассерман считал что-то хорошей идеей, я стараюсь двигаться в
прямо противоположном направлении. В каком-то смысле даже плохо, что я не
могу идти за ним всю жизнь, он просто как маяк. Переведите Рейнольдса мягко.
Напишите ему хорошую характеристику, за своей подписью, не за моей, и
переведите в роту "Чарли". Подберите хорошую замену. Остается уповать на
Бога, чтобы не пришлось попасть на войну с таким клоуном.
Некоторое время оба командира молча сидели и слушали шум дождя. Осадки,
казалось, решили окончательно выпадать в виде мокрого снега, правда, иногда
шел то чистый снег, то ледяная морось. Издалека доносилась канонада
артиллерийского дивизиона, который на всю катушку использовал возможность
раз в полгода настреляться от души боевыми. Подобная погода давала хорошую
тренировку пушкарям.
"Хорошая тренировка" являла собой армейский эвфемизм для всякой
ситуации, ставившей участвующих в жалкое положение и, желательно,
оканчивающейся пакостным результатом. Их нынешнее положение отвечало всем
критериям "хорошей тренировки".
- Где этот чертов джип? - спросил подполковник, тон выражал его
покорность судьбе.
Идущие по дороге являли собой зрелище, которое в другой ситуации
выглядело бы комичным. Рейнольдс был высок и строен. Рядом с ним набитый
битком гигантский рюкзак тащил низкий - позже Хорнер узнал, что его рост
составлял метр пятьдесят пять, - но невероятно плечистый солдат. Он походил
на выряженного в камуфляж тролля или гоблина. Когда он подошел ближе,
картину дополнили на два размера больше "фрицевская" каска и таких же
размеров нос. Под мышкой он нес сосновый чурбан весом килограммов тридцать
пять или сорок, лицо было хмурым. Он выглядел гораздо более раздосадованным,
чем подполковник или сержант-майор.
- Специалист, хм-м, О'Нил, командир отделения минометчиков, - прошептал
старшина, когда они приблизились.
Он выбрался из джипа, следом подполковник, готовый разразиться
словесным надиранием задницы мирового уровня, в стиле а-ля Хорнер.
- Сэр, - произнес Рейнольдс, продолжая сагу о своих злоключениях, -
когда я прибыл во взвод оружия, то обнаружил, что все машины уехали
заправляться... - Пока он говорил, О'Нил обошел джип сзади, не проронив ни
слова и не поприветствовав старшего офицера и сержанта. Там он бросил чурбан
и мешок на землю и ухватился за бампер. Он присел, затем выпрямился с резким
выдохом и приподнял заднюю часть полутонного джипа.
- Да, получится, - хмыкнул он и уронил джип обратно в грязь.
Тот качнулся на рессорах и еще больше забрызгал Рейнольдса мокрой
холодной глиной. Действия О'Нила пресекли словесный поток Рейнольдса.
- Добрый день, сэр, сержант-майор, - произнес О'Нил.
Он не отдал честь. Несмотря на действующий в этом отношении приказ,
личный состав Восемьдесят второй дивизии традиционно считал отдание чести в
полевых условиях приманкой для вражеского снайпера, а значит, вредной
практикой.