"Анна Ринонаполи. Бандагал (Сборник Бандагал) " - читать интересную книгу автора

косметику и все еще надеется, что шеф снова удостоит ее вниманием. Ей и в
голову не приходит, что тот стал жалкой развалиной. Сердце едва трепыхается,
он и дня не может прожить без тонизирующих таблеток.
Роза смотрит на него глазами преданной собаки, и Патрене свирепеет еще
больше. Он отлично знает, что здесь она единственный человек, которому он
может полностью доверять,
Избегая ее взгляда, он спрашивает:
- Ты отправила за ним мой элиспринт?
- Конечно, коммендаторе.
- Почему ж он до сих пор не прибыл? Пора бы этому Торболи научиться
прилично водить машину.
С Розой он может быть откровенным и ругательски ругать "этого Торболи".
Но когда тот наконец появляется, Патрене встречает его с величайшей
любезностью. "Мой дорогой друг", - говорит он и при этом не спускает с
Торболи недоверчивого взгляда. В отличие от Патрене Торболи не потеет.
Кажется, будто планета Нес иссушила его. Высокий, с морщинистой, как у
черепахи, шеей, он в разговоре пялит на собеседника свои близорукие глаза.
Голос у него скрипучий, монотонный, прежде чем перейти к делу, он- любит
подробно обрисовать общую ситуацию. Это обычно сбивает Патрене, он начинает
нервничать, путаться, и Торболи всегда удается настоять на своем. Он меньше
всего похож на подчиненного, скорее на компаньона. В сущности, так оно и
есть - ведь солидный пакет акций постепенно перешел к нему в руки.
Патрене завозился в своем кресле.
- Словом, Торболи, в чем суть дела?
- Я тебе уже объяснял: правительство одобрило закон о тарифной сетке
для туземцев.
- Значит, решили национализировать предприятие?
- Не люблю я это слово - "национализировать".
Но Патрене уже не слушает его, он должен выговориться.
- Какое они имеют на это право, хотел бы я знать! Они предоставили нам
концессию, верно? А раз так, заводы принадлежат нам и только нам.
- Не кричи. Попытайся лучше понять, что происходит. Иначе весь наш
разговор - пустая трата времени. Итак, новая галактическая политика...
- Дерьмо, а не политика! Слышать о ней не хочу. Это мы, земляне,
принесли сюда высокую цивилизацию.
- Цивилизацию оставь в покое. Мы проиграли выборы. Надо смотреть на
вещи трезво.
- Плевать я хотел на твою трезвость! Значит, и ты перестроился? Иди,
целуйся со своими туземцами.
- Я бы их перецеловал всех до единого, если б это могло спасти наши
капиталы.
Спокойствие Торболи окончательно вывело Патрене из себя. Разразившись
потоком отборных ругательств, он закашлялся, вскочил, налил себе коньяку и
залпом осушил бокал. Торболи поудобнее уселся в кресле, помолчал, а потом
лениво протянул:
- Что толку возмущаться?..
- Нужно было перебить всех этих ублюдков! - Патрене бессильно опустился
в кресло.
Лицо у него побагровело, покрылось бисеринками пота.
- А кто будет работать? - со вздохом говорит Торболи. Успокойся,