"Пааво Ринтала. Слуги в седлах " - читать интересную книгу автора

последнюю минуту, и то нехотя. Мне стало казаться, что я теперь не гожусь
даже на то, чтобы сидеть в трамвае. Работа меня тяготит, не могу собраться с
мыслями. Разве это не нервы?
- Нервы, конечно, тоже, но мне трудно установить причину болезни. Для
этого нужно обследовать сначала одного пациента - дядю Хейкки, потом
другого - все руководство вашего учреждения; только после этого можно
сказать - нервы ли тут повинны и у которого из двух пациентов они
развинтились. А вы, значит, хотели бы привести себя в прежний порядок?
- Да. Вот именно.
- Расскажите-ка мне, каким он был, этот прежний порядок, чтобы я знал,
чего вы хотите,
- Ты же меня знаешь.
- Вы, кажется, не пили?
- Нет, и теперь не пью.
- А членом какого-нибудь клуба раньше состояли?
- Состоял и сейчас состою, но редко хожу туда скучать.
- Я так и думал. А охоту не бросили?
- Бросил.
- Зато рыбачите целое лето напролет?
- Не забыл, значит.
- И ухаживаете за садом и за внуками на даче?
- Конечно.
- И читаете, как прежде?
- Да.
- И предпочитаете Минковского, например, Агате Кристи и Сименону?
- Имена эти я слыхал, но Минковского...
- Да они и не стоят знакомства... Ну, так... А теперь... расскажите мне
что-нибудь о свеженьких политических скандалах.
- Кое-что я иногда слышу... Всюду о них говорят, но я не могу вспомнить
сейчас ни одного.
- Постарайтесь припомнить... А какие шлягеры теперь поют?
- В одном, кажется, есть такие слова: "Юноша смуглый, он бороздит
океаны, и губы шепчут: люблю тебя".
- Верно, верно, но с тех пор прошло уже тридцать лет.
- Неужели так много?
- А поновее ничего не припомните?
- Вот один: "Это так хорошо, c'est si bon", но с тех пор тоже, кажется,
прошло тридцать лет?
- Этот - пяти-шестилетней давности. А расскажите-ка мне что-нибудь о
скрипичном концерте Стравинского.
Хейкки Окса принялся рассказывать. Юсси прервал его в самом начале:
- А что Шостакович сейчас сочиняет?
- Он только что закончил Десятую симфонию, но я еще не успел ее
достать, ее еще нет в Финляндии,
- И вы, конечно, продолжаете считать, что так называемый модерн в
живописи, который вырос из кубизма и развивает его манеру, старомоден?
- Несомненно.
- И все-таки вы хотите стать прежним, дядя Хейкки? Господи, да ведь вы
же прежний! В ваших представлениях нет никакого изъяна.
- Нет, не прежний. Раньше я не был подавлен. Теперь подавлен. Это