"Нацуо Кирино. Аут " - читать интересную книгу автора

округе разнеслось эхо. В таком месте приятно иметь надежную машину, хотя за
прошлый год Кунико только на ремонт потратила больше двухсот тысяч.
- Пока.
Масако махнула рукой, включила двигатель и быстро выехала со стоянки.
Кунико кивнула и, проводив подругу взглядом, откинулась на спинку
сиденья. Масако - при том, что остальные относились к ней с большим
уважением и полагались на ее мнение, - казалась ей немного холодной. Они
были очень разными, и сейчас, когда подруга исчезла из виду, Кунико
почувствовала облегчение. Так бывало всегда, когда она, попрощавшись со
всеми, оставалась одна и из-под тяжелой, непроницаемой завесы выступала
настоящая Кунико.
Машина Масако остановилась у светофора на самом выезде со стоянки.
Глядя на облезлую, поцарапанную "короллу", Кунико удивлялась, как можно
ездить на таком старом, таком неприглядном автомобиле. Судя по состоянию
краски, машина прошла никак не меньше сотни тысяч километров. Кунико и сама
ездила на подержанном автомобиле, но именно по этой причине она, совершая
покупку, позаботилась о его привлекательности. В крайнем случае всегда можно
взять ссуду в банке и купить новую машину. Для своего возраста Масако
выглядела совсем даже неплохо, у нее определенно был стиль, но надо еще
немного думать и о том, какое впечатление ты производишь на окружающих.
Кунико сунула в магнитофон одну из попавших под руку кассет мужа, и
салон заполнил пронзительный женский голос. Ей вдруг стало жарко, и она
вытащила кассету. Вообще-то музыка ее не интересовала, и стереосистему
Кунико включала только для того, чтобы таким образом отметить освобождение
от ночной смены и проверить, как работают всевозможные ее игрушки. Направив
на себя раструбы кондиционера, она убрала верх, с удовольствием наблюдая за
тем, как крыша медленно, словно сбрасывающая кожу змея, исчезает у нее за
спиной. Если бы все в жизни было так легко.
Мысли ее снова повернули к Масако. Интересно, почему она всегда носит
джинсы и старые рубашки своего сына? С приходом зимы к ним добавлялся
джемпер или какой-нибудь ветхий свитер, поверх которого - что еще хуже - она
надевала протершуюся куртку с заклеенными скотчем - чтобы не лезли перья -
рукавами. Это уж слишком. Явный перебор. В таком наряде Масако напоминала
мокрое, потерявшее листву дерево: сухонькая, даже тощая фигура, смуглая
кожа, пронзительные глаза, тонкие губы и узкий нос - нигде ничего лишнего.
Если бы она пользовалась косметикой и одевалась немного поприличнее, в более
дорогую одежду, как, например, сама Кунико, то и выглядела бы лет на пять
моложе и значительно привлекательнее. Просто стыдно так опускаться. Кунико
испытывала к Масако сложные чувства, среди которых немалое место занимали
зависть и антипатия.
Но главная причина, думала она, в том, что я сама отвратительная
уродина. Толстая, жирная уродина. Кунико подняла глаза к зеркалу заднего
вида и почувствовала, как ее накрывает волна безнадежности. Широкое, с
отвисшим двойным подбородком лицо и крохотные глазки. Нос - широкий и
покатый, рот - маленький, с недовольно надутыми губками. Все безобразное,
все разнокалиберное, лишенное пропорций, а уж после долгой ночной смены она
вообще казалась страшной.
Кунико достала из косметички "Прада" салфетку и протерла блестящее от
жира лицо.
Она прекрасно знала, что почем в этом мире. Если женщина некрасива, ей