"А.Роб-Грийе. В лабиринте. (АИ)" - читать интересную книгу автора

желтоватые тропки, проложенные торопливыми пешеходами. Вокруг этих узких
полосок - белая, девственная пелена, лишь кое-где небольшие прогалины,
как, например, вытоптанный грубыми солдатскими башмаками круг под фонарем.
На этот раз мальчуган идет навстречу. Вначале это смутный силуэт,
расплывчатое черное пятно, которое довольно быстро приближается,
придерживаясь обочины тротуара. Всякий раз, достигнув фонаря, пятно делает
скачок в его сторону и затем снова продолжает двигаться вперед в том же
направлении. Вскоре можно уже легко различить узкие черные штаны,
облегающие быстрые ноги, откинутый назад и порхающий за спиной черный
капюшон, надвинутый на глаза суконный берет. Достигнув фонаря, мальчуган
всякий раз выбрасывает руку в шерстяной перчатке и хватается за чугунный
столб, а тело его с рассчитанной скоростью проделывает тур вокруг
металлической опоры, причем ноги почти не касаются земли, а сам мальчик
сразу же оказывается в прежнем положении - на краю тротуара - и продолжает
свой путь в сторону солдата.
Возможно, малыш не сразу его заметил, возможно, фигура солдата
частично сливается с фонарным столбом, о который он опирается бедром и
правой рукой. Но, желая получше разглядеть мальчугана, который
приближается рывками, петляя вокруг столба, так что при каждом обороте
взвихривается накидка, солдат слегка отступает от своей опоры, и малыш, на
пути между двумя последними фонарями, внезапно останавливается, сдвинув
ноги, рукой натягивая на коченеющие плечи соскользнувшую накидку и с
любопытством глядя на солдата.
- Здравствуй, - говорит тот.
Мальчуган смотрит на него без удивления, но и без малейших признаков
доброжелательности, словно находя естественной, но в то же время и
досадной эту новую встречу.
- Ты где спал? - говорит он наконец.
Солдат, не потрудившись вынуть руку из кармана, неопределенно кивает:
- Там.
- В казарме?
- Да, пожалуй, в казарме.
Мальчуган дотошно изучает с головы до ног его одежду. Зеленоватая
шинель помята не больше и не меньше чем прежде, обмотки навернуты так же
небрежно, на башмаках почти так же налипла грязь. Только щетина на щеках,
пожалуй, еще потемнела.
- А где она, твоя казарма?
- Там, - говорит солдат.
И он снова неопределенно кивает, то ли показывая назад, то ли куда-то
через правое плечо.
- Ты не умеешь накручивать обмотки, - говорит мальчуган.
Солдат, поглядев вниз. нагибается к своей обувке.
- Знаешь, теперь это уже не важно.
Выпрямившись, он замечает, что мальчуган стоит много ближе, чем он
предполагал: всего в трех-четырех метрах от него. Солдат не подозревал,
что малыш остановился почти рядом, и не мог также припомнить, чтобы тот
приблизился к нему позже. Не может ведь быть, однако, чтобы мальчуган
переместился незаметно для него, пока он стоял нагнувшись: за такой
короткий промежуток времени малыш едва ли успел бы продвинуться хоть на
один шаг. К тому же он стоит в той же позе, что и в начале беседы: он