"Гарольд Роббинс. Никогда не люби незнакомца" - читать интересную книгу автора

- Обещаю.
Когда сестра Анна повернулась к брату Бернарду, на ее бледном лбу
блестели капли пота.
- Фрэнсис уже достаточно наказан, брат. Теперь он будет вести себя
хорошо. Он дал слово. Я пойду молиться за спасение его души. - Она
отвернулась от брата Бернарда и направилась к двери.
Несколько секунд брат Бернард молча смотрел на меня, затем пошел в
столовую.
- Иди поужинай.
Я был большим парнем и все понимал. Сегодня я решил не идти купаться и
вернулся в школу мучить сестру Анну. По ее взглядам я понял, что она не
забыла тот вечер в приюте. Тогда я осознал, что сестры тоже женщины.
Когда я вернулся в школьный двор, еще была большая перемена. У ворот
проходила шумная игра в мяч. Я увлекся и очнулся, только оказавшись на
земле. Один парень подставил ногу, а Джерри Коуэн толкнул. Джерри
расхохотался.
- Что смешного, черт побери? - рассердился я.
- Это тебе за шарик. Думал, я не заметил? - продолжал хохотать он.
- О'кей, - произнес я, вставая. - Квиты. Мы сели на бордюр и принялись
наблюдать за игрой. Так мы и сидели до начала занятий - Джерри Коуэн и я,
сын мэра Нью-Йорка и сирота из приюта Святой Терезы, которые милостью
Божьей ходили в одну приходскую школу и были близкими друзьями.

Глава 2

Сколько себя помню, всегда жил в приюте. Жизнь там не такая уж и
плохая, как все думают. Нас хорошо кормили, одевали и учили. Меня не очень
беспокоило отсутствие родительской ласки. Среди других черт характера я был
щедро наделен самостоятельностью и независимостью, которые большинство
детей приобретают значительно позже.
Я вечно где-то подрабатывал и занимал деньги другим ребятам, которые
по идее должны были занимать мне. Я знал, когда им выдают деньги на
карманные расходы, и всегда возвращал свои бабки. Около двух недель назад я
занял двадцать центов Питеру Санперо. Раз он просто смылся, потом ответил,
что на мели, но сегодня я собирался вернуть свои двадцать центов.
После занятий я остановил Пита и двух его приятелей на школьном дворе.
- Эй, Пит, как насчет моих двадцати центов? - поинтересовался я.
Питер считал себя крутым парнем и думал, что знает ответы на все
вопросы. Он был чуть ниже меня, но значительно шире в плечах и тяжелее.
- А что насчет твоих двадцати центов? - издевательски переспросил он.
- Я хочу получить их. Я занял тебе бабки, а не подарил.
- Да пошел ты со своими двадцатью центами! - прогнусавил Санперо и
повернулся к друзьям. - Знаете, чего я терпеть не могу в этих сиротках из
приюта? Мы содержим для них школу, а они ведут себя словно хозяева. Я тебе
отдам твои двадцать центов, когда захочу и когда они у меня будут!
Я начал злиться, но не потому, что меня обозвали сироткой. Плевать!
Меня часто называли сиротой. Я не был похож на Маккрери, который очень
переживал, когда его обзывали сироткой. Брат Бернард часто говорил: "Дети,
вы самые счастливые! Все мы Божьи дети, но вас Господь любит больше всех,
потому что он единственный ваш родитель". Нет, когда меня называли сиротой,