"Гарольд Роббинс. Парк-авеню 79" - читать интересную книгу автора

Я знал, что имеет в виду шеф. Через несколько месяцев по всему штату
приступят к работе крепкие парни из команд кандидатов в губернаторы. Когда
они, наконец, откроют в своих душных комнатах окна и свежий ветер выдует
табачный дым и алкогольный перегар, будет назван новый избранник народа.
Этот судебный процесс был козырной картой моего шефа. Он подготовил и
выложил ее ни рано, чтобы нашумевшее дело не успело забыться, ни поздно,
ибо для формирования общественного мнения необходимо некоторое время.
Сегодня Старик испугался: блестяще задуманный план мог провалиться, а
процесс - стать козырем в чужих руках.
Этого он допустить не мог.
Шеф измерил грустным взглядом длину своей больничной кровати и
посмотрел мне прямо в глаза.
- Майк... Послушай, Майк. Ты всегда выделялся среди них, и я гордился
тобой, как своим сыном. Понимаешь, ты был моей единственной надеждой во
всей нашей вонючей конторе, моим любимым мальчиком. Я уже не молод, и эти
выборы - единственный шанс. Другого не будет. Я надеюсь на победу, но готов
к неудаче и переживу ее спокойно. Значит, такова воля божья.
Старик передернул плечами под белой больничной рубашкой и ненадолго
замолчал, а когда заговорил снова, от немощного шепота не осталось и следа.
Своим обычным голосом он твердо чеканил слова:
- Но я не желаю, чтобы всякие шустряки, всякие проходимцы и сукины
дети влезли по лестнице, которую я построил своим горбом!
Некоторое время мы смотрели друг на друга.
Старик не выдержал:
- Майк, прошу тебя. Иди в суд вместо меня.
Я молчал. Он почти умолял:
- Даю тебе полную свободу выбора. Ты - хозяин. Если хочешь, попроси
суд о снятии обвинения за недостаточностью улик. Выстави меня идиотом перед
всеми этими гнусными писаками - плевать я на них хотел. Делай все, что
сочтешь нужным, лишь бы ни один мерзавец не пролез по моим костям.
Я тяжело вздохнул, поскольку понял, что дальнейшее сопротивление
бессмысленно. Искренности в словах шефа было не больше, чем в любой хорошо
сыгранной роли, но для меня это ничего не меняло. Я знал прижимистость,
деспотизм, хитрость Старика, но любил его вместе со всеми недостатками. Он
понял, что выиграл, и улыбнулся:
- Ты сделаешь это, Майк? Для меня...
Я опустил голову:
- Да, Джон.
Шеф сунул руку под подушку, вытащил оттуда листки - заметки по делу и
заговорил будничным тоном, словно беседа происходила не в больнице, а в его
кабинете:
- Так, присяжные... Обрати внимание на номер три...
Дослушать до конца не было сил.
- Знаю. Читал его досье.
Я пошел к двери и уже с порога обернулся:
- Не забудьте, Джон, вы дали мне полную свободу.
К зданию криминального суда ведет длинная лестница, но мне удалось
беспрепятственно поставить ногу лишь на ее нижнюю ступеньку. В ту же
секунду я оказался в центре галдящей толпы репортеров. Они тоже знали.
По-видимому, Старик схватил телефонную трубку, едва за мной закрылась дверь