"Гарольд Роббинс. Никогда не покидай меня " - читать интересную книгу автора

отрицать это? Удивительно то, что я пребывал в этом замечательном состоянии
после двадцати лет семейной жизни.
Освежив лицо туалетной водой, я сполоснул бритву и причесался. Еще
одно очко в мою пользу. Я сохранил неплохие волосы, хотя за последние пять
лет у меня появились седые пряди.
Когда я вернулся в спальню, она уже была пуста, но на кровати лежали
свежая сорочка, носки, белье, костюм и галстук. Я улыбнулся. Мардж следила
за моим гардеробом. Я предпочитал рискованные сочетания, но она утверждала,
что они не годятся для человека моей профессии. Я должен иметь солидный
вид.
Так было не всегда. Только последние восемь-девять лет. Когда-то я мог
носить лошадиную попону и плевал на всех. Но теперь я - уже не рядовой
пресс-агент. Став консультантом по связям с общественностью, я получал в
год тридцать тысяч вместо трех и занимал кабинет в одном из небоскребов
Мэдисон-авеню, а не сидел за письменным столом в клетушке размером с
телефонную будку.
И все же, одевшись и посмотрев на себя в зеркало, я не мог не
признать, что Мардж была права. Постаревший мальчишка имел респектабельный
вид. Одежда преображала меня. Смягчала резкость моих черт и придавала
облику основательность.
Когда я собрался завтракать, Мардж уже сидела за столом и читала
письмо. Я подошел к ней и поцеловал в щеку.
- Доброе утро, милая, - сказал я.
- Доброе утро, Бред, - отозвалась она, не отрывая взгляда от листка
бумаги.
Я посмотрел на него через плечо. Узнал знакомый почерк.
- Бред? - спросил я, имея в виду Бреда Ровена-младшего. Он учился на
первом курсе колледжа и отсутствовал уже достаточно долго для того, чтобы
писать лишь раз в неделю, а не каждый день, как сначала.
Она кивнула.
Я обошел вокруг стола и сел на свое привычное место.
- Что он пишет? - я поднял бокал с апельсиновым соком.
Она посмотрела на меня своими серыми глазами.
- Он сдал экзамены со средним баллом восемьдесят.
Проблемы у него были лишь с математикой.
Я улыбнулся.
- Беспокоиться тут не о чем. Я бы испытывал те же трудности, доведись
мне учиться в колледже.
Когда я допил апельсиновый сок, Салли, наша служанка, подала бекон и
яйца.
Обожаю две вещи. Яйца на завтрак и утренний душ.
В детстве и то и другое было для меня недоступной роскошью. Мы жили в
Нью-Йорке. Отец водил такси. Он и сейчас крутит баранку, несмотря на свои
шестьдесят четыре года. Мы не имели лишних денег. Единственное, что он
позволил мне сделать для него, - это купить собственное такси. В чем-то он
был странным стариком. После смерти мамы отказался перебраться к нам. "Мое
место - на Третьей авеню", - сказал он.
Но дело было не только в этом. Он не хотел уезжать далеко от мамы.
Какая-то частица ее существа оставалась в нашей квартире на Третьей авеню.
Я уважал его чувства и не настаивал.