"Гарольд Роббинс. Пират" - читать интересную книгу автора

свой пятифутовый рост.
- Бог запорошил себе глаза песком, - сказал он. - Он ослеп и потерял
нас из виду.
Фуад, хмыкнув, обронил несколько слов.
- Осел, - сказал он. - Теперь, после того, как мы совершили хадж в
Мекку, неужели ты думаешь, что он оставит нас на пути домой?
- Воздух полон смертью, - упрямо сказал Мустафа. - Даже верблюды чуют
ее. В первый раз за все время они стали волноваться.
- Замотай им головы одеялами, - сказал Фуад. - Ослепнув, они уснут и
будут смотреть свои верблюжьи сны.
- Я уже это сделал, - сказал Мустафа. - Но они срывают одеяла. Я уже
потерял два одеяла в песке.
- Дай им пожевать немного гашиша, - сказал Фуад. - Только, чтобы они
не рехнулись. Немного - так, чтобы они успокоились.
- Они будут спать два дня.
Караванщик посмотрел на него.
- Не важно. Мы никуда не двинемся.
Маленький погонщик застыл.
- Это плохой знак. Как дела у хозяина?
- Он хороший человек, - сказал Фуад. - Он не жалуется. Он проводит
время, ухаживая за своей женой, и его молитвенный коврик всегда обращен к
Мекке.
Погонщик облизал губы.
- Ты думаешь, что теперь, после того, как он совершил хадж в Мекку,
его молитвы будут услышаны?
Фуад выразительно посмотрел на него.
- Все в руках Аллаха. Но ее время уже близится. Скоро мы узнаем.
- Сын, - сказал Мустафа. - Я молю Аллаха, чтобы он даровал ему сына.
Три дочери - это уже непосильная ноша. Даже для такого хорошего человека,
как он.
- Сын, - повторил Фуад. - Аллах милостив. - Встав, он башней
возвысился над маленьким погонщиком. - А теперь, осел, - неожиданно рявкнул
он, - возвращайся к своим верблюдам и позаботься о них, а то я забросаю
твои кости их навозом.
Большой шатер, стоявший в центре оазиса под тремя большими пальмами,
был залит светом электрических ламп, размещавшихся по углам основного
помещения. Из-за одной из занавесок доносился ровный гул маленького
керосинового генератора, который давал энергию. Из-за другой шел дразнящий
запах мяса, жарящегося на углях переносной жаровни.
В двадцатый раз за этот день доктор Самир Аль Фей, подняв полог шатра,
вышел наружу, пристально вглядываясь в пелену бушевавшего самума.
Песок резко бил его в глаза, и он не видел ни верхушек деревьев в
пятнадцати футах от себя, ни края оазиса, за которым песок стоял стеной,
готовой, казалось, достать до неба. Он опустил полог и протер глаза,
возвращаясь в главное помещение. На ногах у него были мягкие туфли, и он
двигался почти бесшумно, когда ступил на мягкий шерстяной ковер,
покрывавший песчаный пол.
Набила, его жена, посмотрела на него.
- Все так же? - тихо спросила она.
Он покачал головой.