"Адам Робертс. Стена " - читать интересную книгу автора

карабкается наверх от основания стены до ее верхушки?
День становился все теплее, и утренняя облачность начала рассеиваться.
Тигхи отполз от края и лег на спину. Стена простиралась над ним,
невообразимо высокая, чудовищно высокая, исчезавшая - нет, растворявшаяся в
голубом мареве. Какова же ее высота? Должно быть, она не имеет предела.
Вверху небольшие утесы и скалы постепенно переходили в ничто, в гладкую
поверхность стены, на которой ничего не росло, за исключением нескольких
полосок жесткой травы. Ей все было нипочем, даже морозы. Сразу же над Уютным
Утесом располагался очередной участок почти абсолютно ровной стены. Мясо
было где-то там, наверху, в нескольких тысячах ярдов, чуть левее. Понятное
дело, две деревни сообщались между собой: извивающиеся утесы кое-где
связывались лестницами, прокопанными в самой стене. А внизу, правее
находился Сердцевидный Уступ. Вообще-то это был не уступ, а россыпь мелких
выступов, которые не годились даже для выпаса коз. Жители Сердцевидного
Уступа существовали главным образом за счет того, что их деревня выполняла
роль связующего звена между Плавильней и Уютным Уступом, Мясниками и
остальными деревнями. Через Сердцевидный Уступ пролегал единственный путь,
связывавший эти деревни. В Плавильне добывали руду из стены и выплавляли из
нее металл. В Уютном Уступе тоже имелись плавильщики, однако руды здесь было
мало, и добывали ее труднее. Поэтому торговля металлом процветала, и весь
товар проходил через Сердцевидный Уступ, который взимал за этот транзит
определенный процент.
Вверху за Мясниками были и другие деревни. Говорили, что стена в том
направлении становилась более изрезанной, изобилуя утесами и выступами, на
которых условия жизни лучше. Однако, по мнению Тигхи, самым лучшим участком
стены был тот, что простирался прямо над ним. Такой ровный, такой чистый.
Стена, синея, уходила вдаль, где приобретала расплывчатые очертания, а затем
и вовсе растворялась в дымке, сливаясь с небом.
Если бы только зрение у меня было поострее, а день безоблачным, подумал
Тигхи, наверное, я увидел бы всю стену до самого верха.
Всю до самого верха. От этих слов у него мурашки пробежали по спине.
Однако утро уже переходило в день, и в воздухе стояла дымка, снижая
видимость до нескольких тысяч ярдов. Левее большие кучевые облака ласкались
к стене, словно какие-то гигантские животные сосали чью-то огромную грудь.
Возможно, именно это и случилось с далекой, невидимой верхушкой стены,
подумал про себя Тигхи. Возможно, она превратилась в облака. Облака.
Превратилась. Эти слова несли в себе глубокий смысл и огромный заряд
энергии. Они были такими же высокими, как и сама стена.
У ног Тигхи послышался какой-то шорох. Опустив взгляд, Тигхи увидел
обезьяну. Попытался дать ей пинка, но та, взвизгнув, увернулась. Вскочив на
ноги, Тигхи погнался за тварью, но она проворно взобралась вверх по стене на
пару десятков ярдов, цепляясь за пучки травы, торчавшие здесь и там.
Засмеявшись, Тигхи опять уселся спиной к стене. Сжевал еще несколько
стебельков травы и опять принялся смотреть в небо, цвет которого менялся в
зависимости от высоты. От розового цвета языка, около солнца, до более
насыщенных и плотных голубых оттенков верхней части. Однако Тигхи никак не
мог определить место, где одни цвета сменялись другими. Что придавало небу
цвет? Только ли солнце? Но ведь воздух невидим (он помахал рукой перед
лицом, чтобы еще раз убедиться в этом), значит, никакого цвета не может
быть.