"Дженнифер Роберсон. Создатель меча (Легенды о Тигре и Дел #3)" - читать интересную книгу автора

- Аиды, баска...
И тут я запнулся, представив, как этот разговор выглядел со стороны,
потому что Дел со мной не было.
Позади меня жеребец копал очередную яму. Он, как и я, был одинок.
Я резко выдохнул, хотя грудь сжалась от боли. Выдох сопровождался
набором проклятий, произнесенных в надежде, что их ярость прогонит
навалившееся на меня черное отчаяние, хуже которого я в жизни не знал.
Я уронил флягу, поднялся, отвернулся от костра и пошел к
встревоженному жеребцу проверить веревку и узлы. Гнедой фыркнул и потерся
об меня своей твердой башкой, игнорируя мой болезненный всхлип, ища
облегчения так же, как и я. Ночь выкрасила его шкуру в черный цвет.
- Я знаю, - сказал я, - знаю. Вообще-то нам здесь нечего делать.
Гнедой прикусил фибулу плаща: гранат, оправленный в золото. Я
отпихнул морду жеребца подальше, чтобы зубы не добрались до моего лица.
- Мы могли бы уже быть на пути к дому, старина.
Просто повернуть на Юг и ехать домой. Забыть о холоде, ветре, снеге.
Забыть о гончих.
Когда-нибудь он и забудет. Головы у лошадей устроены не так, как у
людей. Они помнят лишь то, чему их обучали. Вернувшись домой на Юг, в
пустыню, которую называют Пенджа, он будет вспоминать только крупинки
песка под его копытами и опаляющий жар дня. Он забудет и холод, и ветер, и
снег. Он забудет гончих. Он забудет даже Дел.
Аиды, хотел бы и я ее забыть. Забыть Дел и ее лицо в тот момент,
когда я вонзил ей в живот отточенную сталь.
Меня затрясло. Я резко отвернулся от жеребца и пошел обратно к
костру. Там я наклонился, подобрал ножны и перевязь, сжал пальцы на
рукояти. В моей руке холодный металл сразу согрелся, ласково и
соблазнительно прижимаясь к коже. Скрипнув зубами, я вырвал меч из ножен и
на него упал свет костра. Клинок запылал. Свет стекал по мечу как вода,
задерживаясь в путанице рун, которые я знал теперь так же хорошо, как и
свою яватму.
Дрожь сотрясала все тело. С мечом в руках я подошел к куче массивных
валунов, нашел среди них подходящую трещину и вогнал в нее меч. Я
проверил, глубоко ли вошел клинок, а потом обхватил рукоять обеими руками
и нажал, пытаясь сломать сталь. Раз и навсегда покончить с мечом за то,
что он сделал с Дел.
Самиэль запел. Тихую, нежную песню, предназначенную только для меня.
Он был голоден, все еще так голоден, и ему так хотелось пить. Если я
сломаю его, он умрет. Хотел ли я этого?
Я сильнее сжал рукоять. Скрипнул зубами. Закрыл глаза...
И чуть наклонив меч, вытащил его из трещины.
Я повернулся и сел, прислонившись к камням и баюкая беспощадную
яватму. Меч, который я сам создал.
Я прижался виском к рукояти. Она была прохладной и нежной, словно меч
чувствовал мой гнев и успокаивал меня.
- Я кажется старею, - пробормотал я, - а старые люди быстро устают.
Сколько мне сейчас... Тридцать четыре? Тридцать пять? - я рассеянно
вытянул руку и начал загибать пальцы. - Давай прикинем... Салсет нашли
меня, когда мне было полдня от роду... Держали меня... шестнадцать лет?
Семнадцать? Аиды, откуда мне знать, - я хмуро вглядывался в темноту. -