"Дженнифер Роберсон. Разрушитель меча (Легенды о Тигре и Дел #4)" - читать интересную книгу автора

собирается поставить меня на место, указав на явные ляпы в моих логичных
рассуждениях. Это всегда доставляло ей удовольствие. Дел нравилось думать,
что она может мне что-то объяснить.
- Если мой брат может говорить. Ты утверждаешь, что может. Ты
утверждаешь, что он говорил...
- Говорил. Я слышал. И многие слышали. А ты это пропустила только
потому что была занята танцем с Аджани.
- Это был не танец, - тут же перебила она (доверьте женщине поменять
тему разговора в середине дискуссии). - Танец по сути своей благороден.
Это была казнь.
- Ну хорошо... - Дел была права, но рассуждать на эту тему я не
собирался. У нас было достаточно других дел. - Слушай, я не знаю, что на
уме у этих религиозных дураков, и ты не знаешь. Может они уже вернулись в
Искандар...
- А что за пыль мы видели утром?
Признаю, иногда она бьет в точку.
Я вздохнул.
- Купи все в дорогу, баска. А я куплю немного вина.
- И воды.
- Да. И воды.
И акиви. Но ей я об этом не сказал.


В конце концов она пошла меня разыскивать. Я ждал ее прихода, зная,
что любая женщина поступила бы так. Женщины заставляют вас ждать целую
вечность когда вы хотите куда-то ехать, но если им нужно отправляться в
дорогу, они не позволят вам задержаться ни на минуту. Я торопливо
проглотил акиви.
Уже вторую чашку, но Дел об этом не узнает.
В комнате был полумрак, потому что кантины в пограничных городах - да
и в любом пустынном городе, если уж на то пошло - днем освещаются только
солнечным светом. Здесь, на Юге, солнечные лучи проходят долгий путь.
Специальных окон в домах никогда не делают, а в восточной стене обычно
пробивают одно или несколько отверстий, поскольку утреннее солнце самое
прохладное. К середине дня, когда раскаленный диск высоко поднимается над
горизонтом, лучи его в дом уже не попадают. Во второй половине дня в
кантинах всегда полутьма, зато не сильно допекает жара.
Дел откинула полог, подвешенный у двери, чтобы в комнату не летел
песок, и вошла в кантину. Ей достаточно было одного взгляда, чтобы понять,
куда она попала. Кантина была маленькая, грязная, убогая. В ближайшем к
двери углу, в грязи валялось едва дышащее тело, глубоко ушедшее в мечты
хува. Второе тело, более похожее на живого человека, сгорбилось на
табуретке около одного из восточных "окон". Когда Дел вошла, сидящий на
табуретке что-то пробормотал и выпрямился. Я уже привык, что появление
Северянки не остается незамеченным. Интересно, привыкла ли она. На одну
секунду я вдруг увидел Дел глазами обычного Южанина, вспомнил, как сам
смотрел на нее при первой встрече. Она была - и осталась - очень
эффектной: высокая, с длинными руками и ногами, гибкая, невероятно
изящная. Не женоподобная, а женственная во всех тонкостях этого слова.
Даже скрытое под белым бурнусом, ее тело завораживало. А уж о лице и