"Дженнифер Роберсон. Песнь Хомейни (Хроники Чейсули, книга 2)" - читать интересную книгу автора

вами.
Зеленый блик камня скользнул по его пальцам, начавшим замысловатый танец
на струнах, и звуки, рожденные этим танцем, заставили меня затрепетать. Взгляд
его вновь скользнул по лицам собравшихся, на миг останавливаясь на каждом,
словно заглядывая в душу, читая сокровенные мысли. Он по-прежнему улыбался.
- Некоторые зовут нас чародеями, - тихо продолжал он. - Я не стану
отрицать этого. Сотни лиг прошел я с моей Леди, многие земли повидали мы, я
учился всему, чему мог. То, чем ныне я хочу одарить вас, желанно многим: многие
хотят вернуться во времена невинного отрочества, в те времена, когда бремя
мирских тревог и страстей еще не утяжелило душу, в то беззаботное и светлое
время. Ныне вы вновь переживете все, что было лучшего в вашей жизни...
Синие глаза арфиста потемнели, став непроглядно-черными.
- Слушайте же - внемлите лишь мне и моей Леди - и да снизойдет на вас Дар
Лодхи. Слушайте...
Зазвучала музыка, в первое мгновение показавшаяся мне самой обыкновенной -
я слышал такое тысячи раз. Потом - скорее ощутил, чем услышал странную,
ускользающую, неуловимую мелодию, вплетающуюся в песню струн. Непривычную
мелодию, вроде бы и вовсе лишнюю в основной теме, смутно отличающуюся от
обычной музыки. Я уставился на руки арфиста, свивающие мелодию - тени и блики
скользили по ним, тени и блики, тончайшая паутина, кружево света и сумрака... И
внезапно почувствовал все это - в себе.
Я растворился в музыке, стал одинокой нотой, вплетенной в общую ткань.
Звенела струна - снова и снова: струна моей души под пальцами арфиста. Я
смотрел и смотрел на тонкие чуткие пальцы, касавшиеся струн, и музыка заполняла
меня...
Все вокруг теряло цвет - становилось тоскливым и бессмысленным, как пустой
запыленный кубок. Все поглощало серое, бесконечное множество полутонов, светлых
- без белого, темных - без черного: я погружался в мир теней, и тенью казался
сам музыкант - серые одежды, серые волосы, серые глаза... Лишь арфа осталась
такой, как была - медово-золотой, мерцающей, и зеленый камень поблескивал -
изумрудным оком... А потом исчезло и это.
Ни страха - ни крови - ни жажды мести... Только память былого, ощущение
прошлого - юных дней, юного Кэриллона, с восхищенным изумлением разглядывающего
великолепного гнедого боевого коня - подарок отца в день восемнадцатилетия. Я
прекрасно помнил и тот день, и все, что подумал тогда об этом коне. Великий
день - ибо в этот день я был наречен Принцем Хомейны и наследником Трона Льва.
...Я снова сбегал по винтовой лестнице в Жуаенне, рассеянно кивая в ответ
приветствовавшим меня слугам, все мысли мои были только об обещанном подарке. Я
давно знал, что это будет боевой конь - не знал. только, какой. Я надеялся...
...и мои надежды оправдались. Сын огромного рыжего королевского жеребца и
лучшей кобылы в королевских конюшнях был достоин своих родителей. И он был -
моим. Наконец-то - моим! Взрослый, великолепно обученный - мечта любого воина.
Я-то, конечно, был далеко не воином: все, что я пока видел - фехтовальный зал
да турниры, но я был готов доказать, что достоин такого прекрасного дара...
Случай вскоре представился - гораздо быстрее, чем я того желал.
Теперь я видел, чем оборачивается "дар" арфиста. Верно, он дал мне
возможность вновь пережить счастливейший день в моей жизни - но ни на минуту не
позволил забыть о том, что произошло потом, и в сравнении с прошлым счастьем
это знание причиняло мучительную боль. Нарочно не подберешь картины прошлого,
которая пробуждала бы больше воспоминаний, должно быть, проклятый певец долго