"Дженнифер Роберсон. Песнь Хомейни (Хроники Чейсули, книга 2)" - читать интересную книгу автора

Но Финн внезапно умолк. Он не закричал - но наступившая внезапно тишина
подействовала на нас не слабее. Правда, теперь эта тишина была какой-то иной -
и только взглянув в ничего не выражающее лицо Финна, заметив его отстраненный,
погруженный в себя взгляд, я понял, что он говорит со Сторром.
Не знаю, что сказал ему волк, но лицо Финна внезапно потемнело, словно от
гнева, потом побелело и приобрело угрюмое выражение. Наконец он заговорил:
- Я был еще мальчиком...
Его голос был так тих, что я с трудом мог разобрать слова.
- Мне было три года.
Его пальцы впились в серебристую шерсть Сторра. Я вдруг подумал, что, быть
может, он ищет поддержки у лиир для рассказа о своем детстве, эта мысль
поразила меня. К тому же, мне он этого не рассказывал никогда - даже если я
просил его.
- Я тогда заболел - какая-то детская хворь, но я цеплялся за юбки жехааны,
словно несмышленыш... - он прикрыл глаза и слабо улыбнулся, словно воспоминание
рассмешило его. - Сон не приносил мне покоя - меня мучили тяжелые сны, а в
шатре к тому же было жарко. И темно - так темно, что мне показалось - сейчас
придут демоны, чтобы унести мою душу. Мне было так жарко...
Он с трудом проглотил комок в горле - было видно, как дернулся кадык:
- Дункан выплеснул воду в очаг, чтобы погасить огонь - он хотел помочь, но
шатер наполнился дымом, и я начал кашлять и задыхаться. Наконец, Дункан и моя
жехаана заснули - а я не мог...
Я украдкой взглянул на Лахлэна. Тот слушал, словно завороженный. Финн
ненадолго умолк. В его глазах плясало отраженное пламя костра.
- И тут Обитель наполнилась грохотом, словно вдруг разразилась гроза. Да
так оно и было - только началась она по воле людей, а не богов. Людей Мухаара.
Они ворвались в Обитель, как демоны преисподней - они хотели уничтожить нас.
Всех. Они подожгли шатер.
Лахлэн даже дышать перестал:
- Шатер, в котором были дети?
- Да, - мрачно подтвердил Финн. - Наш шатер сбили кони, потом на него
бросили факел...
Его взгляд впился в побелевшее лицо Лахлэна.
- Мы красим свои шатры. Краска горит быстро. Очень.
Лахлэн попытался было что-то сказать, словно хотел прервать рассказ - но
Финн не обратил на это внимания. Впервые он изливал душу перед другими людьми.
- Дункан вытащил меня из огня прежде, чем пламя поглотило нас. Жехаана
утащила нас за деревья, там мы и прятались, пока не наступил день. К тому
времени всадники исчезли - но исчезла и почти вся наша Обитель, - он глубоко
вздохнул. - Я был совсем ребенком - слишком маленьким, чтобы все понимать. Но
даже трехлетний ребенок может научиться ненавидеть.
Финн посмотрел на меня.
- Я родился за два дня до того, как Хэйл ушел за Линдир, и все-таки он
взял ее. Все-таки он отправился в Хомейну-Мухаар, чтобы помочь своей мэйхе,
своей любовнице, бежать. И когда Шейн натравил на Чэйсули своих людей, он,
конечно, начал с обители Хэйла.
Лахлэн долго молчал, потом покачал головой.
- Я наделен тем, чего нет у обычных людей, благодарение Лодхи и моей Леди.
Но даже я не сумею рассказать это так, как ты.
Его лицо застыло: