"Кеннет Робсон. Диктатор вселенной (Док Сэвидж)" - читать интересную книгу автора

высказала надежду на какое-нибудь катастрофическое событие, где она могла
бы сыграть героическую роль, был мгновенно умерен.
На коротких волнах вновь появились атмосферные помехи. Они были слышны
и в обычном радиоприемнике, поскольку он оставался включенным.
Док крутил ручки приемника. Огонек индикатора настройки перескочил от
коротких к длинным волнам диапазона синоптиков. Он вернулся на стандартную
широковещательную волну, затем на короткие волны заграничных радиостанций.
Золотистые глаза Дока выражали предельную сосредоточенность. Он
переходил с корабельного на авиадиспетчерский диапазон, на полицейские и
радиолюбительские волны...
Усиливавшиеся атмосферные помехи равномерно заполняли все частоты. Это
было что-то до сих пор не слыханное.
- Такое впечатление, - заявил Док, - что радиоволны забиты или
поглощены каким-то всеобъемлющим сигналом или помехой и ни одна из
общепринятых для радиосвязи волн не может прорваться. Обычные радиопередачи
попали во власть какой-то могучей силы.
Как бы в ответ на это поразительное заявление Дока, и в
коротковолновом, и в обычном широковещательном аппарате одновременно
послышались слова.
- Я могу принимать вас на любой волне, - произнес спокойный
неторопливый голос. - Вы, конечно, без труда поймете, кто я.
- Это Гомер! - вскричала Энн Гарвин.
- Док Сэвидж! Другие только слушают меня, но ваш специальный телевизор
может принять мое изображение, - продолжал голос.
Док уже включил телевизор. У Энн Гарвин вырвался счастливый и
недоверчивый полувсхлип-полустон.
Добродушное, улыбающееся лицо профессора Гомера Рэндольфа появилось на
аспидно-сером экране.
Его черты и тон голоса были такими спокойно-сдержанными, как если бы
он не совершал сейчас одно из самых удивительных дел, когда-либо
происходивших в мире.
- Я обращаюсь сейчас ко всем, кто слушает радиопередачи на английском
языке во всех странах, - возвестил Рэндольф. - Радио не будет работать ни
на одной волне до тех пор, пока там, где я нахожусь, не наступит полночь.
Это будет через пять часов. Тогда я сделаю жизненно важное сообщение для
людей всего мира. Это все.
Голос умолк. Лицо профессора Рэндольфа тотчас же исчезло с
темно-серого стекла экрана.
Док Сэвидж бросился к телефону. Редко случалось так, чтобы он вынужден
был ждать соединения с абонентом. На этот раз было по-другому.
Тысячи телефонных операторов пытались справиться с лавиной вызовов,
приходящих извне, в район, где были установлены новейшие дисковые
автоматические телефоны. А на дисковых аппаратах также в это время
лихорадочно набирали номера. Радиолюбители отовсюду звонили на
радиостанции, в ателье ремонта, в полицию - словом, всем, кто только
приходил им в голову в этот момент.
Пожалуй, никто на Манхэттене не сумел бы соединиться с комиссаром
полиции так быстро, как это сделал Док. После полуминутного разговора Док
обратился к Энн Гарвин и Пэт.
- Можно не сомневаться, - сказал он, - что профессор Рэндольф жив. А