"Лейн Робинс. Маледикт " - читать интересную книгу автора

Лейн Робинс

Маледикт


За что ты любишь того, кого так ненавидит мир?

За то, что он любит меня больше, чем весь мир.

Кристофер Марло. Эдвард II, акт I, сцена IV


ПРОЛОГ

ПОЯВЛЕНИЕ ПТЕНЦА

По улицам города Мюрна, что притулился на самой южной оконечности
островного королевства Антир, резво катила карета. Колеса грохотали по
разбитому булыжнику мостовой, содрогаясь и подпрыгивая. Утро перевалило за
половину, и солнце ярко играло на синих лакированных боках кареты, так что
она казалась единственным бриллиантом в потускневшей короне. Теснились
обветшавшие дома, осыпая мостовую каменной пылью с фрагментов своих фасадов.
Некогда здесь, на главной улице, ведущей от моря к самому дворцу, жили
преуспевающие купцы - только было это до того, как мольбам одной девушки
вняла Чернокрылая Ани, богиня любви и мести.
Когда-то на здешней мостовой было не протолкнуться от телег и экипажей,
и главная артерия города пульсировала и бурлила жизнью. Теперь же она
разлагалась, подобно трупу; земля осыпалась под руинами зданий и мощеными
улицами, и лишь самые отчаявшиеся отваживались жить в купеческих Развалинах.
Руки изящно одетого смуглого человека, ехавшего в карете, сжались в
кулаки. Критос не замечал Развалин - он уставился на обивку кареты и
погрузился в размышления о нанесенной ему обиде. Он проклинал себя за то,
что был таким сверхпокорным дураком, а Ласта - за его мерзкое чувство юмора.
Критос, приподнявшись со стеганого сиденья, потянулся за толстой
ротанговой тростью, небрежно брошенной на пол кареты. Ухватил трость и
стукнул ею в крышу. "Да не гони ты так, чертов болван. Только оторви
колеса - шкуру с тебя спущу!"
"Не гони", - думал Критос. Он вовсе не стремился поскорее отыскать
мальчишку, с появлением которого сам он тут же терял столь удобное положение
наследника Ласта. Он поднял трость и на миг задумался. Можно приказать
кучеру поворачивать. А потом заявить Ласту, что никакого мальчишки нет, что
ублюдок умер, брошенный на произвол судьбы в Развалинах Антира.
В животе у него рос ком нерешительности и страха; он опустил трость.
Кучеру Джону все будет известно, ослепни его глаза, да и мальчишка может сам
объявиться и потребовать причитающегося ему по рождению. Если он выжил, Ласт
непременно его отыщет, что бы там Критос ни выдумал. Граф слишком хорошо
знал о кредиторах, осаждавших Критоса, чтобы положиться на его слово.
Узловатые пальцы вцепились в набалдашник. Критос подумывал, не принять
ли более суровые меры. Ведь мальчик - всего лишь мальчик, а он - сильный
мужчина при оружии. Подняв трость, он стал наносить ею короткие рубящие