"Джеллис Роберта. Меч и лебедь [love]" - читать интересную книгу автора

беседовать, когда ты проскакал столько миль и столько дней обходился без сна и
отдыха. Проси своих людей к столу, пусть они подкрепятся, и пойдем со мной.
Когда женщины вымоют тебя и ты утолишь голод, у нас будет время поссориться,
если это так уж необходимо. - Речь королевы скорее успокаивала, чем увещевала
собеседника.
- Я требую, чтобы вопрос решился безотлагательно... - В голосе Рэннальфа
вновь зазвучали гневные ноты.
- Я тоже, - мягко перебила Мод, - но разве сейчас подходящее время или
место? Это не государственный вопрос, который нужно решать всем, а личное дело.
К великому облегчению всех присутствующих, Рэннальф неожиданно согласился
с Мод и уже втайне сожалел о приступе ярости, заставившем его обсуждать свои
дела и королевские слабости на публике. Он надеялся, что Стефан оправдает себя
каким-нибудь решением, но король лишь одобрительно улыбнулся. Рэннальфа
раздражала мягкотелость короля, он раздумывал, чем можно уколоть Стефана - не
оскорбить, но просто расшевелить, заставить думать и достойно отвечать на
брошенный вызов, но тут Юстас, старший сын короля, поднялся, намереваясь
вступить в беседу, и Рэннальф решил покинуть зал, пока перебранка не переросла
в скандал.
Юстас не мог простить Рэннальфу, что тот спас его во время последней
битвы, и поэтому пользовался любой возможностью оскорбить верного королю
человека. У Рэннальфа могло не хватить выдержки, и это стало бы непростительной
ошибкой. Он был слишком преданным вассалом, чтобы провоцировать наследника
сюзерена на оскорбление, но и слишком ценил свое достоинство, чтобы стерпеть
колкость даже наследника престола.
Королева раньше всех оценила, что если эти двое сейчас обменяются
оскорблениями, то на ее планах женить Рэннальфа можно будет поставить крест.
Поэтому она мягко, но настойчиво пригласила лорда Тефли последовать за собой,
ибо в ее покоях уже была приготовлена бадья с горячей водой.
Рэннальф бросил мимолетный взгляд на Юстаса, затем резко повернулся и
последовал за королевой. Гости поднялись, приветствуя Рэннальфа Слиффордского.
На большинство приветствий он отвечал поклоном, некоторым просто пожал руку, но
у середины большого стола остановился.
- Могу я спросить, Лестер, что ты делаешь в этой славной компании?
Прежде чем огромный воин, к которому было обращено замечание, поднялся
из-за стола, послышался другой, ясный и молодой, голос:
- Это относится ко мне?
Королева предупреждающе сжала руку Рэннальфа и глубоко, печально
вздохнула: грубый смех спутника опередил ее предупреждение.
- Нет, Херефорд, ты честный враг, и, хотя наши мечи могут скреститься на
поле брани, как это уже бывало, сегодня я преломлю с тобой хлеб.
Лестер взглянул на Рэннальфа, но ничего не сказал.
- Сядь, задира, - вмешался мурлыкающий голос Вильяма Глостерского. -
Колкость предназначалась мне. Но многоуважаемый лорд, одержимый
справедливостью, нуждается в страхе, а не в ничтожной вспышке разума. Надеюсь,
твоя рука пока еще сильнее языка, Тефли. Кроме того, я никому не враг...
- За исключением тех, кто имеет жену, дочь или юного сына... - резко
ответил Рэннальф.
- Милорд, - мягко вступилась Мод, обрывая Слиффорда, - мы все сегодня
радуемся миру на нашей земле. Не будем вспоминать похороненных обид, чтобы не
возникли новые.