"Роберта Джеллис. Дракон и роза" - читать интересную книгу автора

безвольного Генриха, готового подчиняться любому приказу. Потом он вдруг
понял, что Маргрит имела в виду Генриха V, чья жена была и его родной
матерью, бабушкой ребенка. Пембрук пошел взглянуть на дитя, посмотрел на
кровать и покачал головой. Великий Генрих! Несчастное дитя! Никогда раньше
он не видел такого тщедушного ребенка. Ричмонд был снова жив, но Джаспер
боялся, что не надолго.
Дни тянулись медленно. Кровотечения у Маргрит прекратились, и ее губы
вновь слегка порозовели. Генрих Тюдор, граф Ричмонда, дышал. Больше о нем
вряд ли что можно было сказать. Иногда у него хватало сил сосать грудь
кормилицы, но обычно та сцеживала молоко в его маленький ротик капля по
капле, в то время как его мать с волнением наблюдала за этим.
Дни складывались в недели. Маргрит стала садиться, и на ее щеках
появился румянец. Чудом выжив, Генрих Тюдор теперь заявлял о своих желаниях
громким плачем и все более жадным ртом. Недели складывались в месяцы и
принаряженная по последней моде Маргрит улыбалась своему розовощекому,
орущему сыну, раскрытому для замены пеленок. Он был худенький. Он всегда
будет худым, но он сильно колотил своими маленькими ручками и ножками. С
годами волнения Маргрит улеглись, но Джасперу молодой Генрих всегда казался
слабым. Казалось, что болезни буквально липнут к нему, но он боролся с ними
с материнским упорством, поправлялся и крепко цеплялся за жизнь.
Мать и ребенок росли и были довольны. Однако Джаспер не мог вечно
защищать Маргрит. На слабого короля, а через него и на Джаспера, оказывалось
давление. Такое большое наследство не могло остаться незамеченным. Возможно,
Джаспер и дал бы королю отпор, с помощью лести и скрытых угроз заставил бы
слабый рассудок Генриха IV работать в прежнем направлении, но страна бурлила
недовольством, направленным против соратников Генриха. Во главе этих
недовольств стоял Ричард, герцог Йоркский. Его сторонники распускали грязные
сплетни о связи Маргрит с братом ее мужа.
Эти сплетни недалеки от истины, признал про себя Джаспер, входя в
комнату, где Маргрит учила трехлетнего сына считать. Когда Эдмунд женился на
ней, Джаспер был к ней равнодушен. Теперь же, когда она превратилась в
женщину... Жениться на жене брата было бы кровосмешением. Лучше было бы
выдать ее замуж. Он остановился, не зная как начать неприятный для них обоих
разговор. Увидев дарителя всевозможных сладостей и восхитительных игрушек,
Генрих вскочил и обнял его за ноги.
- Давай поиграем, дядя Джаспер.
- Нет, сегодня я злой дядя. - Джаспер любил рассказывать Генриху
истории о злых дядях, от которых кровь стыла в жилах, и смотреть, как,
замирая от ужаса, маленький мальчик просит рассказать еще. - Я пришел, чтобы
похитить твою мать.
- Нет, нет, мама никогда не оставит меня.
- О, да. Это должно случиться. Но ты знаешь, как мудра леди Маргрит.
Она обманет этого дядю, убежит и вернется к тебе.
Генрих зашелся смехом. В эту игру они часто играли, и, поскольку
Маргрит всегда возвращалась, эту игру он любил. Джаспер подхватил его и
подбросил в воздух. Как всегда, во время возни с племянником, он поразился
хрупкости тельца под одеждой. Он крепко подхватил мальчика и нежно
поцеловал, затем поставил его на ноги и, шлепнув, отправил играть.
- Ты не должен дразнить его, Джаспер. Что если со мной случится
несчастье? Он может и в самом деле винить тебя.