"Оксана Робски. Устрицы под дождем " - читать интересную книгу автора

Ирина сняла кепку, и неожиданно длинные каштановые волосы тяжелой
копной опустились ей на плечи.
- Нормально. Пете вроде полегче. Даже фруктов попросил у меня сегодня.
Завтра привезу.
- Да-да, я смотрела его. Ремиссия вроде прошла.
- Завтра будет времени побольше, у меня съемки отменили, пойдем с Петей
погуляем.
- А почему отменили?
- Натуру меняют. Или пленка закончилась. Или деньги. Знаешь, как в
кино...
- Не знаю, - засмеялась Ангелина Петровна, - у меня тут свое кино. И
свои актрисы.
- Да, - вздохнула Ирина. Грустно.
- Ладно. Извини. Видела тебя в последнем "ТВ-парке". Такая красотка!
- Да ладно тебе! Красотка... Они совсем уже зажелтели. Все только
разнюхивали, расспрашивали...
- Петя не дает покоя?
- Да. "Где ваш первый муж?" Я говорю: "За границей". Они спрашивают:
"Где конкретно?" Я возмутилась: "Вы о моем творчестве хотите писать или о
моем бывшем муже? Мы уже три года в разводе!"
- Журналисты, что ты хочешь! Им бы скандальчик...
- Да, на прошлой неделе написали, что моего видели с какой-то моделью и
я якобы подаю на развод...
- А что за модель-то?
- Да откуда я знаю? Там вокруг него столько их вьется, все хотят на
телевидение попасть, кто актрисой, кто уборщицей. Ну, ладно, я побежала.
Хорошо? Просто проведать тебя хотелось. И за Петю спасибо сказать.
- Да ладно. Ты заходи.
Ирина снова убрала волосы под кепку, низко надвинула козырек,
подмигнула подруге.
- Пока.
- Пока.
Ангелина Петровна набрала номер телефона. Снова прикурила сигарету.
- Сережа? Тебе про нашу новую пациентку сказали? Заключения читал? Да,
восемь лет держали. Читать-писать умеет, социально адаптирована... Сереж, ты
знаешь, откуда она к нам поступила? Ну, то-то. Ей звездой предстоит стать.
Интервью раздавать и автографы. Скажу тебе по секрету, по ее жизни уже
сценарий пишется. И книга... Ну, на первом этапе ты, а потом посмотрим...
Все. Все, я сказала. Сам смотри - хочешь маму, хочешь надзорную, все под
твою ответственность. Все.

7

Она бродила по городу, и город был слишком огромен для нее. Улицы
слишком длинные, дома высокие, людей было слишком много, а свобода казалась
огромной красивой картиной, которую невозможно повесить, потому что она не
умещается в дверь.
Оля рассматривала пончики в витрине, когда в кармане ее розового
спортивного костюма зазвонил телефон.
Она держала его в руках, он вспыхивал яркими картинками и шевелился.