"Оксана Робски. Устрицы под дождем " - читать интересную книгу автора

застывшим, но не потому, что оно было каменным.
Оля прочитала табличку: "Жан Барбе. Ангел".
Оля никогда раньше не видела ангелов и теперь удивилась тому, как он
выглядел.
Ей всегда казалось, что ангел моложе, веселее и почему-то в коротких
шортах.
Он чем-то должен был напоминать ее, восьмилетнюю.
Оля долго смотрела на ангела настоящего.
С ним ей было спокойно. И не потому, что он добрый. А потому, что он
все про нее знал. Он указывал на нее пальцем, и Оля точно знала, что это не
просто вперед вытянутая рука, а именно палец, указывающий на нее.
Он все про нее знал и все понимал.
И он так ее понимал, что все ее мысли и ее поступки стали казаться ей
хорошими и правильными.
И Оля решила, что правильно - это не тогда, когда ты делаешь то, что от
тебя ждут другие. Правильно - это когда ты понимаешь, почему это ты делаешь.
А ангел - это совсем не тот, кто делает добрые дела. Ангел - это тот,
кому не стыдно рассказать про себя.
Она почти до самого вечера стояла перед его вытянутым пальцем и
рассказывала про себя. Все-все-все.

16

Марусина процедура называлась "душ Шарко". Маруся стояла под острыми
струйками воды, которые тысячами уколами входили в ее кожу, и их брызги
образовывали струящийся каскад, отгораживающий ее тело от внешнего мира. Ее
разум и ее сознание.
Прекращение процедуры Маруся восприняла как очередное насилие над
личностью.
- Эй, - закричала она, хотя и знала, что это бесполезно, - включите
воду! Эй! Эй! Эй!
Вспомнила надзорную палату - одиночество с иголкой в вене. Потянулась к
полотенцу.
Когда в 16.20, обзвонив всех своих обычных родственников, девушка с
хвостом зашла в палату к Марусе, она сидела на полу, в ворохе конфетных
оберток, и, тщательно пережевывая одну из них до состояния плотного мокрого
комочка, плевалась этой готовой к употреблению пулей через трубочку-ручку в
воображаемую мишень на стене. Этой мишенью была только ей, Марусе, видимая
черная точка, но ее это абсолютно не смущало. Главным была не мишень, а
процесс.
Девушка с хвостом аккуратно развернула конфетку, положила ее в рот
целиком и отнесла обертку в мусор.
- Хочешь, пойдем в подвал? - предложила Маруся. - Поищем там твою
подпольную кухню. Тихонько. Никто не увидит.
Очередной тщательно пережеванный комочек мокро ударился об стену.
- Почему тихонько? - спросила девушка, держа в руках свою обычную для
этого времени книгу, которую она принесла Марусе, чтобы почитать ее вслух.
- Чтобы не было проблем. - Очередной плевок.
- Ты не поняла. Здесь нет проблем. Мы - свободны. Разве ты ничего не
слышала про закон 1987 года? *