"Виктор Робсман. Царство тьмы (Рассказы и очерки бывшего корреспондента "Известий") [H]" - читать интересную книгу авторавсг и прятали у себя в избах. Белые узлы, тяжелые сундуки, кованные железом,
какие-то древние шкатулки и ящики то и дело летели через забор. Всг зашевелилось, {24} как пламя большого пожара, как будто на самом деле шла война, и мирные жители бегут от наступающего отовсюду врага. А по дороге к монастырю шел уже пеший отряд красноармейцев, чтобы усмирить мужиков и баб, собиравшихся большими толпами, готовых с лопатами и вилами защищать монастырь. Когда к вечеру собрались мы с матушкой Марией на станцию, солдаты буйно веселились. Они вырывали из могил кресты и ходили с ними по монастырскому двору процессией, распевая похабные песни. Они удерживали молодых монашек, приглашая их выйти замуж и строить социализм. Другие, без слов, тащили монахинь в темноту, и жалобные крики несчастных доносились из-за каждого куста. Трудно было и нам вырваться из этой толпы разгулявшейся черни; они хватали матушку за полы и лезли целоваться. - Красавица, куда бежишь? Довольно пожила с Богом, а теперь с нами поживи... - Звери!...- кричал я, царапая и кусая чьи-то потные волосатые руки. - За что вы мучаете этих слабых, беззащитных женщин!.. Пока я призывал преступников к милосердию, вызывая в них веселый смех, незаметно для меня исчезла из виду матушка Мария. "Где она?", - подумал я с ужасом, и бросился искать ег. Но в это время, из темноты послышался ег призывающий голос, полный детского страдания, и я бросился к кустам. Но она уже шла ко мне навстречу, шатаясь и вся потрепанная. {25} могилой своего ребенка. - Бежим!.. - повторила она, не двигаясь с места. - Разве ты не видишь, что за нами гонятся?.. С усилием я вывел ее за ворота, и мы пустились бежать, спотыкаясь на кочках и падая в ложбины. - Их тысячи, а нас только двое... - повторяла она с такой заразительной тревогой, что я начинал уже этому верить. Как, вдруг, она остановилась среди дороги, повернулась к пустому полю, и залилась неудержимым смехом, напоминавшим рыдание. - Опомнись, матушка... - просил я. - Уже скоро станция... Но вместо ответа, она подобрала рясу и пустилась в веселый пляс. Руки ег носились по сторонам, они что-то просили, кого-то звали, хотели сказать что-то самое главное. "Боже мой!" - вскрикнул я, не владея собой, - "Она сошла с ума!". VII Не помню, как доехали, мы до Харькова, как встретили нас дома и что было после того со мной. Не скоро узнал я, что матушку Марию поместили в дом для душевно-больных, который стоит на Холодной горе и зовется "Сабуровой дачей". {26} Весенняя посевная |
|
|