"Виктор Робсман. Царство тьмы (Рассказы и очерки бывшего корреспондента "Известий") [H]" - читать интересную книгу автора

Война с Богом

I

В то время я был опасно болен. Кашель, мучивший меня по ночам, не был
легкой простудой - начинался тот разрушительный процесс в легких, который
казалось ничем нельзя уже остановить. Я догадывался об этом по мокрым глазам
моей матери, по страданиям моего отца, изменившим его лицо, и по той
чрезмерной и всегда заметной заботе, которую не умеют скрыть любящие сердца.
На дворе стояла суровая зима. Дороги были занесены снегом, и люди, как
птицы в гнездах, сидели притаившись в ожидании перемены погоды. Метель
никого не выпускала из города и нельзя было теперь обменять у крестьян
рванные штаны на крынку молока.
- Сынок, - утешала меня мать, сама не веря своим словам, - нам
только зиму пережить, а весной всг-же легче...

II

Весной решено было поместить меня к матушке Марии в Хорошевский
монастырь, недалеко от Харькова. Коммунисты не покушались ещг тогда на
святые места и монастыри, хотя в городах уже разрушали древние храмы.
Матушка Мария дружила с моей матерью ещг до монашества, и я много
слышал об ег "доброй красоте", которая была ей в тягость, потому что вводит
в соблазн людей. Долго мучилась она этим чувством и ушла наконец в {16}
монастырь, где нашла свог настоящее призвание.
Одни называли ег "тихой, как трава в степи", другие сравнивали ег с
полевыми цветами. Говорили ещг, что в глазах ег родники текут и что ег
доброе лицо запоминается навсегда, как живопись бессмертного художника. Но в
своем сердце она носила неизлечимую печаль, о которой знали немногие. Ей всг
ещг было страшно вспомнить о смерти молодого студента, не сумевшего
преодолеть своей любви к ней; его нашли мертвым в городском саду, с петлей
на шее. После того, ей стала в тягость всякая земная радость и не могла она
утешиться среди людей.
Мысль, что я увижу наконец матушку Марию, о которой так много и часто
говорили в нашей семье, взволновала меня. Я торопил с отъездом, и все
показалось мне тогда лучше, чем было на самом деле.

III

Монастырь стоял на возвышенности, поросшей кустарником и мелким
орешником. Отовсюду далеко были видны всегда радостные и светлые купола
монастырской церкви, охваченные сейчас пламенем заходившего солнца. Мы шли с
мамой со станции Жихарь полем, минуя проселочную дорогу, чтобы поспеть к
месту до темноты. Недалеко лежало село Хо'рошево, а внизу, у самого края
его, протекала спокойная речка Уды, за которой сразу начинался и, казалось,
нигде не кончался густой и частый сосновый бор, стоявший на {17} золотом
песке. Кругом лежала раскрытая земля, как перед севом, и нутро ее было
горячее. И птицы, которые возвратились в апреле и те что зимовали на плетне,
на вишне и под осиновыми ветками, все они пели и радовались всему.
Тем временем, темнота обступала нас. Мы точно слепли. На гору идти