"Виктор Робсман. Живые видения" - читать интересную книгу автора

возражать ей. Наконец принесли тарелки, хлеб и кипящий борщ в большом котле.
Хозяин дома осторожно протягивает к каждому горло бутылки и сам быстро
пьянеет. - Кормят нас здесь, как видите, хорошо, - говорит он осмелев, -
совсем как иностранных специалистов, а душа неспокойна... Говоря по правде,
живем мы здесь, как под арестом, и никто меня за человека не считает, даже
моя собственная дочь! Но я не жалуюсь, я доволен; дочь моя в комсомоле, на
ответственной работе, и, к тому же, она недурна собой... Он нерешительно
посмотрел на нее с любовью и продолжал: - Сам директор проходу ей не дает. Я
не против, пускай женится... может быть, и ко мне тогда не станет
придираться. Я его страшно боюсь. Боже, как я его боюсь! Это не человек, а
злодей, он похож на дьявола! Но... пускай женится!

4

На другой день мы отправились смотреть свекловичные плантации, где уже
прошел трактор. По нетронутой плугом меже далеко бежала зеленая полоса
только что родившейся травы; она была хорошо видна на черном поле. Бригады
женщин, одетых в разные тряпки, как нищенки, и все босые, разгребали
лопатами грядки, а другие - шли следом и бросали в раскрытую землю семена.
Кто-то худой, в солдатском картузе и в низких сапогах, ходил за ними и
считал грядки. Уже в полдень он знал, кого привлечь за невыполненную норму.
Он ходил между бабами развалясь, лениво подгоняя каждую бранным словом.
Увидев нас, он натянул картуз, принял боевой вид, как перед смотром, и стал
показывать усердие; без особой нужды, он перегонял задние колонны наперед,
производя беспорядок, и за это ругал женщин. - Дружнее! - кричал он во все
горло, чтобы мы его слышали, и стал принуждать женщин петь песни. Они уныло
затянули знакомый мотив, но как-то нескладно и все по-разному. - Дружнее! -
кричал он на них, и сам хрипло затянул своим пропитым голосом, отчего кадык
его пришел в движение. Девки засмеялись, но скоро вошли в строй и голоса
всех разом слились в одну тонкую и быструю струю, которая исчезала и опять
возникала, и падала где-то близко, разбиваясь брызгами о землю. - Хорошо
поют! - сказал подоспевший к нам помощник директора. - В городе таких
концертов не услышите... - и хотел рассказать нам о чем-то для себя важном,
но в это время женщины бросали лопаты и спешили к кому-то на помощь. - Чего
они? - спросил я, пребывая в странном недоумении. - Не донесла,
несчастная... - сказал с огорчением помощник директора. - Это часто у нас с
бабами в рабочее время. Как только сев или уборка, все они с брюхом ходят.
Между тем, собравшиеся возле роженицы женщины волновались и упрашивали
бригадира свезти больную в больницу на тракторе. Другие советовали привезти
доктора в поле и просили бригадира выписать из колхозного амбара солому,
чтобы не рожать ей на голой земле. - Что вы мелете, дуры! - закричал на них
бригадир и обозлился. - Трактор у нас не колхозный, а из МТС, и он за свою
выработку тоже отвечает. А солома тоже не наша, и она есть фуражный корм, ее
без ордера не отпускают. Пока здесь спорили и рассуждали, роженица
продолжала лежать на голой земле совсем раскрытая. Какая-то старуха на
кривых ногах и с вывернутыми руками подкладывала под больную свою споднюю
юбку и велела ей кричать сильней, чтобы скорее выгнать плод, а сама села
ждать. - Так нельзя, - сказал помощник директора, отзывая в сторону
бригадира. - Это просто срам смотреть, как женщина рожает на виду у всех.
Человек не скотина, надо ее свезти в помещение. - Вы не беспокойтесь, бабы у